Из жизни

[Meshin]

К пенсии моя мама окончательно осела в деревне...​

К пенсии моя мама окончательно осела в деревне и понемногу привыкла к менталитету местных жителей. А меня, бывающего в селе редкими наездами, продолжали удивлять простота и беспардонность тружеников полей.
Полгода назад прибился к дому котенок. Худющий, грязный. Сиротинушка, короче. Ходит за мамой следом, орёт. И главное в обозримом пространстве никого из взрослых котов. Мама подкидыша пожалела. Напоила молоком, отмыла, вывела паразитов (в деревенских условиях пустое занятие, но подошла к процессу педантично). Котенок обжился, понял, что никуда его не выгонят и обнаглел на всю ивановскую.
Через полгода это был шикарный пушистый котище, хозяин двора и окрестностей, который гонял сородичей с дикими воплями и шумными драками. Мать раскормила усатую морду от души. Так, что он в относительно юном возрасте был крупнее и толще большей части диких деревенских кошаков.
Недавно звонит – чуть не плачет. Кот пропал. Третий день нету.
- Это же кот, - удивляюсь я. – Погуляет и вернётся.
- Ты не понимаешь, - расстраивается мать. – Он же каждый день домой приходит. Я его кормлю, молока полную миску наливаю. Ни разу ещё не пропускал.
Благо – пятница. Еду, провожу осмотр на месте. Диван в кошачьей шерсти имеется, миска величиной с хороший тазик – тоже. Кота нет. Походил по окрестным кустам, покыс-кыскал. Нет усатого бандита.
А тут выползает из своего дома соседка, пожилая деревенская дама, большая ценительница винтажных алкогольных напитков домашнего приготовления.
- Что, Пашка, кота ищешь?
- Да, Ирина Николаевна. Куда-то делся, паразит.
- Так его Жизневские стырили, - хитро ухмыляясь, сообщает бабка.
Жизневские – соседи через три дома. Старуха и её дочка с мужем. Недавно дочка нашла работу в городе, переехала и теперь бывает только на выходных. Мы с ними практически не пересекаемся, только здороваемся. А вот Ирина Николаевна на правах старожила всё в деревне знает, поэтому пренебрегать такой ценной информацией не стоит. Поблагодарил, пошел к Жизневским.
Стучу. Долго никто не открывает. Потом лязгает дверь и на порог выходит старуха Жизневская. И слышу, как из дома наш кот благим матом орёт. Я его баритон из сотни узнаю. Хосе Карерас отдыхает.
- Наина Киевна, вы котика нашего не видали? – захожу издалека.
- Какого котика? – хлопает глазами старуха. – Никакого котика не видала.
- А кто это у вас в доме сиреной орет?
- Кто орет? – уходит в несознанку бабка. – Это телевизор наверное. Нет у меня никакого кота.
Усатого бандита она недооценила. Почуяв запах хозяина и услышав мой голос, Васька сообразил, что свобода и любимая миска близко и рванул наружу. Бабку ударило в спину распахивающейся дверью, и мне под ноги выкатился мамин кот. И вот честное слово, вцепился в штаны ногтями и зубами – не оторвешь. «Спасите, мол, помогите. Киднепиинг и все такое!»
- Вот этот кот, - строго говорю я. Беру испуганного зверя на руки и тычу старухе под нос.
- Так это ваш кот? – бабка расплывается в умильной улыбке. – А я-то думала ничей. Приблудный какой-то. Дай, думаю, покормлю.
Ага, приблудный. Тяжеленная пушистая скотина, ухоженная и откормленная на парном молоке и Вискасах.
- Это наш кот, - повторяю я. И ухожу домой.
Дома – радость, вопли. Мать с котом бросаются друг другу в объятия. Кот уминает миску еды, так, что за ушами трещит. Поглядываю на него с завистью. Мне положили меньше.
Но я ж доктор. Мне мало факта, мне аналитику подавай. Да и странно всё это. Украсть в деревне кота? Да тут этих котов, как собак нерезаных – выбирай любого, никто и не заметит. Хоть шубу из котов шей. Зачем именно этот?
Источник информации у меня один – соседка-любительница винтажных напитков. Беру необходимые средства из аптечки первой помощи объемом двести грамм, иду к ней в гости. После первого же стакана бабка рассказывает мне интересную историю. Оказывается, кот приглянулся Жизневской-дочке. И та решила его умыкнуть в город. Дала задание бабке Жизневской. Та дня три кота приманивала едой – Васька фиг шел. Зачем ему, выращенному на мясе и свежей рыбе, сухие бабкины корки. Тогда старуха подкараулила его, накрыла каким-то мешком и уволокла в дом. В субботу вечером должна была приехать дочка и кота забрать. Но утром явился я. И поломал котнепперам все их планы.
Информацию принял к сведению. Рассказал матери. Та покачала головой, вздохнула. Тяжело интеллигенту в деревне.
В воскресенье собираюсь уезжать – наблюдаю Жизневскую-дочку и её муженька, которые крутятся возле дома, явно выслеживая Ваську. Кот, как чувствует, забился под диван. И шипит, когда лезешь посмотреть, куда он запропастился. Вот и пусть мне после этого не утверждают, что у котов мозгов нет.
Кота соседи не выследили. Так и уехали ни с чем.
Проходит пару недель. Снова мать звонит, расстроенная. Ваську-таки умыкнули. Обещаю приехать, разобраться. В выходные стучу к старухе-Жизневской. Та – снова в отказ. Ничего не видела, ничего не знаю. Но верный информатор докладывает: «Ехали мимо на машине, увидели, кота, выскочили, сгребли, он и мявкнуть не успел». Обитает теперь наш Васька в городе, в квартире со всеми удобствами, зато без кустов, драк с дикими кошаками и без свободы.
Ну вот что тут будешь делать? Из-за беспородного кота идти в милицию? Так участковый засмеет. Он мужик деревенский, для него кот – это не имущество. Где Жизневская-дочка живет я не знаю. Бабке погрозил, конечно. И уехал.
Прошло недели две. Мать звонит радостная. Васька вернулся. Худющий, облезлый какой-то, в шерсти репейник и колючки. Сбежал он из городской квартиры и тридцать с лишним километров до дома ковылял. Вот никогда бы не поверил, если бы не увидел.
В выходные Жизневские опять вокруг дома крутились. Васька их как увидел – взревел дурным голосом и чуть ли не лбом дверь входную вышиб. В дом вбежал – и под диван. Лучшего доказательства не надо.
Пошел я с ворами поговорить. Муж дочки смотрит на меня телячьими глазами. Жизневская-младшая шипит, что-то сквозь зубы. Бабка причитает, грозится участкового вызвать. Вот, вроде же не цыгане, а ведут себя….
Плюнул на всю эту Санта-Барбару. Купил в зоомагазине ошейник с какой-то китайской приблудой, чтобы кота по телефону найти можно было, и нацепил на усатого бандита. Ваське новое украшение очень не понравилось. Два дня он пытался ошейник содрать. Фигушки. Меньше надо было жрать, морда в ошейник не пролазит. Потом привык.
Не проходит и двух дней – пропал кот. Смотрю на экран телефона – у Жизневских сидит в доме. Иду ругаться.
Открывает бабка. Лицо и руки в свежих царапинах – Васька дорого продал свою свободу.
- Отдайте кота!
- Нет у нас никакого кота! – орет бабка.
Из дома сразу выкатывается тяжелая артиллерия – дочка с муженьком. Васька и их отметелил. У мужика четыре ровные царапины поперек лица – а-ля Росомаха. У дочки руки в окровавленных бинтах.
- Да заколебали вы со своим котом! Не брали мы его!
- Послушайте, дорогие соседи. Я же доктор. Я коту под кожу вживил датчик и теперь всегда знаю, где он находится. Вот, смотрите, - сую им под нос телефон. – Датчик у вас в доме.
Блефовал я знатно. Но интеллект у людей соответствующий, поэтому смотрят на меня, вытаращив глаза. Потом мужик матерится, вытаскивает из дома Ваську и швыряет мне.
- Забери! Не могу я с ним больше. Орёт днем и ночью, гадит везде, ещё и царапается, как последняя падла. Ботинки воняют, вся квартира воняет, хозяйка уже грозится выселить. Забери с глаз моих долой.
Больше Ваську не крали. А ошейник он всё-таки содрал и в кустах оставил.

 

[Aleph]

Дело было в студенчестве. У меня была классная соседка, у которой, конечно, были тараканы, но так и у меня были тоже. Наши тараканы дружили. Соседка балдела от мрачноватой музыки "The Doors" и была не дура выпить. Большего и желать нельзя! Ну, в общем, сидели мы как-то, употребляли. Моя визави начала входить в состояние пафосного опьянения: это когда все, что у тебя получается выдать в виде законченной мысли, кажется охуенно важным, значимым и достойным внимания. Выражение лица человека,находящегося в этом состоянии, напоминает фреску какой-нибудь великомученицы. В это время, китайский говнитофон, шурша кассетной лентой, заиграл дорсовский "Конец". Великая вещь. Не меняя выражение лица, Ксюха выдала: "Хочу, чтобы эта песня играла у меня на похоронах!" Я, поскольку тоже была под действием сочетания дивной музыки и Балтики №4, согласно закивала. Подходяще, чего уж там! Песня катилась к концу и вдруг, крякнув, оборвалась. И, в звенящей тишине раздался козлячий голос Саши Лаэртского с припевом его бессмертного творения "Дети хоронят коня": "Дети хоронят коняааа, дети хоронят коняааа. От него остались кишки, шкура и хвост..." Что-то в этом духе. Кассеты ведь перезаписывались по 15 раз.

 

[Aleph]

Башорг.

xxx:
Купила я тут оттеночный шампунь. Покрасила прядки и оставила в ванной. Ночью пришел пьяный отец. Поел, в душ и спать. Утром мало того что с похмела, так еще и проспал. Короче, чуть ли не в одних семейниках убежал.

xxx:
После работы пришел злой как собака и с РОЗОВЫМ ХАЕРОМ. Сказал, что обращения "Михалыч" и "Дулин" были самыми приличными. А потом говорит, что подарок мне принес и достает машинку для бритья.

xxx:
Думаю, конец мне, вот оно, возмездие!!!

xxx:
К счастью,попросил лишь помочь ему всю эту гомосятину сбрить. Ну я и решила для прикола ему сначала ирокез выбрить. Тут папец просек тему, включил "Секс Пистолс" и давай колбаситься. Надо же было бабушке именно в этот момент в гости наведаться.

xxx:
Узрев картину, она схватила поводок нашей собаки и со словами "Балбес, ты опять за старое!" начала стегать отца!!!

yyy:
Судя по бабушкиной реакции, буйная молодость у бати была.

 

[Meshin]

Маркиз в деревне​

- Ну, что, малыш, будем с тобой дружить? – бабушка Аня поглаживала ласкового котенка по ухоженной мягкой шерстке.
Не прошло и получаса, как уехали дочь, зять и внучка. В отпуск, на море. Любимца всей семьи решено было оставить на пару недель у бабушки Ани в деревне. Четырехмесячный Маркиз растерянно смотрел на дорогу, по которой автомобиль увез его любимых людей. А вдруг – навсегда?
- Не волнуйся, Маркиз, они вернутся, а ты погости у меня. Вдвоем нам будет веселей, – ласково приговаривала бабушка. – Вот только имя у тебя такое, что больше взрослым котам подходит. Я буду тебя звать Мариком, согласен?
«Марик так Марик», - вздохнул тот и потопал в дом, попить молочка – у бабушки оно вкусное, в городе такого нет.
- Марик, со двора не уходи. За воротами собаки бегают, поймают – загрызут! – инструктировала его бабушка Аня. – Лучше поиграй в огороде, там бабочки, кузнечики. А я сейчас закончу дела в доме и тоже выйду, покопаюсь на грядках.
Через несколько минут, проведенных в огороде, от недавней тоски не осталось и следа. Так весело было выслеживать бабочек на распустившихся цветках, подкрадываться и взмывать в воздух в попытке поймать их. Ну и пусть, что не удалось словить ни одной, зато сколько азарта и веселья!
В погоне за кузнечиком Марик прыгнул в заросли травы у плетня и, уже было, прихлопнул того лапой, но вдруг услышал:
- Тихо! Тихо, не шебурши! – на него строго и серьезно смотрел котик – ровесник Марика, который таился в траве. – Заметит - и все сорвется!
В отличие от упитанного, добродушного Марика, он выглядел худым. По шерстке, которую едва ли кто ему вычесывал, было понятно, что котик живет независимо от людей. Сам по себе.
- А почему – не шебурши? – шепотом спросил Марик.
- А потому! – неласково ответил незнакомец. – Пахомыч с рыбалки пришел. Сейчас он выберет улов, а сам пойдет развешивать сеть на просушку, вот тут-то можно будет стянуть рыбки. Знаешь, какая она вкусная!?
- Я тоже хочу попробовать рыбки, – загорелся Марик.
- А ты уже пробовал стащить что-нибудь незаметно, чтоб не попасться? – Незнакомец с сомнением посматривал на Марика, который даже кузнечика поймать не смог. – Ну, ладно. Надо же когда-то учиться. Смотри на меня и делай, как я.
И котик вновь прильнул к щели в ограде.
- Скоро? Скоро уже? – тормошил его Марик, но незнакомец только шипел и отмахивался лапой.
- Ну все, пошли, – наконец прошептал он и легко перемахнул через плетень.
Марик последовал за ним, но получилось у него это не с первого раза и не так ловко. На полусогнутых лапах они приблизились к корыту, в котором серебрились и чуть подрагивали хвостами рыбешки. Не мешкая, незнакомец схватил одну из них и стремглав кинулся назад, ловко перемахнув с ношей через ограду.
Марик замешкался, выбирая добычу, наконец, схватив самую большую рыбину, поволок ее по земле, но у плетня остановился в задумчивости. Перепрыгнуть с ней на свою сторону не выйдет - уж очень тяжела оказалась ноша. Здесь он и был схвачен за холку Пахомычем.
- Ах ты, ворюга! Попался!? – торжествовал рыбак. – Анна! Твой шельмец или чей чужой?
Он поднял над плетнем незадачливого расхитителя, демонстрируя его соседке.
- Мой, Пахомыч, мой! – всполошилась бабушка Аня. – Давай его сюда, что он натворил-то?
- Чуть без улова меня не оставил! – смеялся сосед.
- Да ладно тебе! – вступилась за воришку бабушка. - Не оставляй без присмотра улов, не искушай! Продай-ка лучше мне рыбки на жареху, да этому обормоту полакомиться.
Бабушка Аня еще долго выговаривала Марику, даже шутя потрепала его за ухо. Тот, виновато опустив глаза, слушал хозяйку, а в ушастой голове крутилась мысль: «Надо было брать рыбешку поменьше. В следующий раз – так и сделаю».
В огороде его уже ждал более удачливый «подельник». Забравшись в кусты, где у того было оборудовано гнездо, разговорились:
- Что, попало тебе? – сочувственно спрашивал его хвостатый собрат.
- Да так, немного поругали, – смущенно прятал глаза Марик.
- Ну, поругали – это ничего. Хуже, когда бьют, а бьют не за то, что воруешь, а за то, что попадаешься, – учил его кошачьей мудрости бездомный котик.
- Так ты прям здесь и живешь? – удивлялся Марик, оглядывая жилище нового друга. – А кто тебя кормит? Где ты прячешься, когда дождик пойдет? И вообще – неужели тебе не страшно на улице ночью?
- Кормит! – ухмылялся тот. – Кто ж меня будет кормить? Что добуду, то и ем. А ночью здесь даже лучше, чем днем. Ночью мышек больше и ловить их легче. Я вообще никого не боюсь, потому, что от всех могу убежать. Хотя, есть тут один пес, который меня караулит. Вот его я боюсь, – признался он. – Если поймает, когда зазеваюсь – несдобровать мне.
- А как тебя зовут? Меня вот бабушка зовет – Марик, хотя полное имя – Маркиз.
- Меня никто никогда не звал, – вздохнул котик. – Поэтому имени у меня нет.
- А давай, я тебе имя придумаю. Должен ведь я тебя как-то звать? – предложил Марик.
- Давай! – обрадовался тот. – Только придумай мне хорошее имя.
Марик наморщил лобик, задумался. Даже усики задрожали от напряженной мыслительной работы.
- Я буду звать тебя – Пуля! – наконец выдал он. - Потому, что ты быстрый и ловкий. За тобой никто не угонится!
- Пуля? А что – хорошо! – согласно улыбнулся обладатель экзотического имени.
- Покажи-ка мне, Пуля, ваши местные достопримечательности!
И друзья отправились на прогулку...
На следующее утро бабушка Аня сокрушенно всплескивала руками и причитала, идя из сарая:
- Опять! Опять одного цыпленка нет! Повадился кто-то таскать цыпушек, теперь всех изведет!
- Я видел, кто стащил цыпленка, – округлив глаза, рассказывал Марику Пуля. – Это крыса! Огромная! Ночью пришла откуда-то и пробралась в сарай.
- Надо ее отвадить, – решительно произнес Марик. - Жалко цыплят, они такие маленькие. И бабушку жалко.
- Ага! Ты бы видел ее. Она огромная! Я с ней не справлюсь, – Пуля задумчиво посмотрел на друга. – Вот если вдвоем… Поможешь мне?
Ночью Марик улизнул из дома в форточку и бесшумно прокрался к гнездышку Пули. Тот ждал его. Вдвоем они устроили засаду у сарая.
Ждали недолго, через некоторое время, в свете полной луны, они увидели, как в траве заструилось тело огромного грызуна с длинным хвостом. От неожиданности и страха друзья окаменели и только проводили глазами крысу, которая скользнула в сарай.
- Ну, что же ты! – возмутился Марик.
- А ты что? Сдрейфил? – подначил его Пуля. – Когда будет выбираться, кинемся вместе, по моей команде.
Крыса также бесшумно скользнула наружу. В зубах у нее слабо попискивал цыпленок.
- Давай! – взвизгнул Пуля, и друзья разом кинулись на разбойницу!
Утром бабушка Аня обнаружила на травке у сарая мирно подремывающих Марика и незнакомого котика. Рядом с ними бродил цыпленок и норовил зарыться под шубку то одного, то другого. У дверей сарая лежала тушка огромной крысы.
- Да мои вы хорошие! – всплеснула руками бабушка. – Да как вы смогли-то ее победить? Она же могла вас загрызть! Пойдемте со мной, награжу вас молочком и сметанкой!
- Пойдем, Пуля, не бойся, – Марик подталкивал оробевшего друга. – Угостимся на славу!
Пуля, никогда не бывавший в жилище человека, робел и стеснялся. Но от молочка не отказался, а от сметаны испытал вкусовой шок! А бабушка наглаживала того и другого, ласково ворковала, заботливо угощая своих «заступников».
Сытые котики вышли на свежий воздух и развалились на крыльце. Спасенный ими цыпленок не реагировал на призывы своей мамочки-клуши и, оставив братьев и сестер, неотступно следовал за своими спасителями.
Те относились к нему благодушно, изредка смахивая его с себя, когда тот принимался чистить им шерстку клювиком.
- Да, Марик, - вздыхал Пуля. – Конечно, жить с хозяйкой – не то, что бездомным. И голодным не будешь, и погреться есть где, и защитят при необходимости. Вот бы и мне так…
Бабушка присела на ступеньку, улыбаясь глянула на хвостатых друзей и шебутного цыпленка:
- Вот заберут Марика в город, так хоть ты меня не оставляй, – она ласково потрепала Пулю по ушастой головке. – И тебе не скитаться, и мне веселей. Опять же – разору в хозяйстве меньше. Договорились?
Пуля вскочил и замурлыкал громко и счастливо, бодая бабушку лбом, как глупый теленок.
Продолжение следует...
ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

 

[Meshin]

"Я безумно хочу вернуться в СССР... Хотя бы на день - два..."​

Я безумно хочу вернуться в СССР... Хотя бы на день - два... И со временем это желание становится всё сильнее и сильнее! Я прекрасно понимаю, что сделать это невозможно... К большому моему сожалению!
Я очень скучаю по большой и великой стране, в которой родился и делал первые шаги, в которой получил образование, пройдя весь путь - от октябрёнка, через пионера, до комсомольца.

Я скучаю по той великой державе, чей флаг, герб и гимн были узнаваемы и уважаемы во всём мире, с которой вынуждены были считаться все, а один взгляд на карту мог привести в чувство даже самых ярых её неприятелей!
Сегодня мне очень не хватает той страны, где у многомиллионного народа были большие общие праздники, с яркими колоннами демонстрантов в городах и сёлах, с народными гуляниями и весельями ! Сегодня мне очень не хватает духоподъёмных, как сейчас говорят, песен того светлого, чистого и бесхитростного времени... Сегодня я очень хочу вернуться туда, где человек был хозяином своей страны, где для каждого были открыты двери, где для человека были созданы все необходимые условия, чтобы стать Человеком! Где вся страна жила "в буднях великих строек"!

Я очень хочу пройти по улицам с автоматами газированной воды, возле которых вьются осы, с продавщицами мороженым, с киосками "Союзпечати", где можно было купить даже пластинки... Хочу, чтобы навстречу шли домой из школы, не боясь никого и ничего, мальчишки и девчонки...

Хочу взглянуть на советского милиционера, не в серо-чёрной робе нынешних стражей порядка, а в форме, вызывающей уважение, а не страх... Я скучаю по афишам кинотеатров, нарисованным кистью и красками на огромных холстах.. Хочу неторопливо пройтись по улицам, где есть магазины и кафе с незамысловатыми названиями, например, "Восход" или "Наташа"- не современные бутики сплошь с англоязычными фантазиями их хозяев, не торговые центры, куда сегодня стекаются провести досуг целые семьи, и не мини-кредитные конторы... Хочу прогуляться по дворам своего города, где нет ни шлагбаумов, ни столбов с цепочками, на заборов или сеток рабицы между домами... Я хочу увидеть Дом Офицеров, куда ходил с классом на патриотическую выставку, а не Дворянское Собрание с рестораном для "избранных"...

Хотя бы на пару дней хочу вернуться с страну, в которой люди и не купались в роскоши, но жили не в пример сегодняшнему дню счастливее! Да, я безумно хочу вернуться в СССР! Ведь там жилось понятно, легко и просто... Я знал, что живу в великой и мощной стране, над которой всегда будет чистое безоблачное небо и в которой каждый человек был уверен в своём будущем и в будущем своих детей!

Я очень скучаю по советскому телевидению! Оно воспитывало, образовывало всех, от мала до велика... Юлия Белянчикова, Элеонора Беляева, Юрий Сенкевич, Сергей Капица, Александр Каверзнев, Валентина Леонтьева были желанными телегостями для миллионов советских людей! Тогда телевизор собирал вместе целые семьи! Дети с удовольствием смотрели "Будильник", "АБВГДейку", "Шахматную школу", Делай с нами, делай как мы, делай лучше нас!" и десятки прекрасных фильмов! С экранов телевидения звучали лучшие произведения классической музыки и песни советских авторов, театральные теле- и радиопостановки знакомили советских людей с драматургической классикой... Я очень хочу вернуться в то время, когда искусство служило народу и было направленно на духовный рост каждого советского человека!

Я безумно хочу вернуться в страну, где не было места той пошлости и грязи, которые торжествуют сегодня не только на телевидении! Я очень хочу вернуться, хотя бы на папу деньков, в страну, где было принято уважать пожилых и заботиться о детях, где мораль и нравственность всё же не были пустыми звуками, где люди приходили на помощь попавшим в беду, а не снимали на камеры своих "мобил"...
Всего на два дня... Чтобы вдохнуть воздух своей Родины, своей Советской Отчизны, где мне легко и свободно дышалось, где несмотря на многие бытовые проблемы жилось спокойнее и увереннее, чище и радостнее, где не было беспокойства и страха за завтрашний день...

Советский Союз не был райским местом на земле, вот только вернуться в него, хотя бы на несколько дней, хочется всё больше и сильней! Потому что главным в СССР был ЧЕЛОВЕК!

 

[Meshin]

БРАТАН И СЫН​

Братана привел в дом Отец. Увидев поздней осенью на улице молодого кота, у которого уже не было сил даже где-то спрятаться от дождя и пронизывающего ветра, не смог пройти мимо.
- Что, братан, плохо тебе?.. Не нужен оказался, выбросили? - Он подошел к коту, протянул руку. Кот дернулся, готовый к удару, но человек аккуратно взял его и, не обращая внимания на то, что мокрый и грязный, засунул себе за пазуху. И пошел домой.
В маленькой кухоньке деревенского дома он сначала долго вытирал его старым полотенцем. А потом налил в тарелку с щербинкой теплого супа, не пожалел куска мяса. И кот довольно урчал, наевшись в первый раз за долгое время.
- Ничего, братан, прорвемся. Будем жить вдвоем, жить-поживать, добра наживать... Будем нужны друг другу...
Отец топил печку, дрова разгорались с треском, тепло потихоньку распространялось вокруг. И Братан сидел рядом, понимая, что ему повезло, что теперь у него есть дом, есть добрый хозяин. Только он почему-то печальный...
Три месяца назад умерла Мать. Отец как будто осиротел, не мог никак привыкнуть жить один. Все казалось, что вот откроется дверь и зайдет его Любушка, улыбнется, поворчит ласково, что опять не обедал без нее. Проведет рукой по его волосам, проходя мимо, коснется руки... А кровать вдруг оказалась очень неудобной, чтобы он мог там уснуть, поэтому он ворочался всю ночь, вспоминая свое солнышко, отчаянно скучая по ней.
И поневоле начал задумываться о скорой встрече с ней. Начал попивать, сначала по чуть-чуть, чтобы легче заснуть. А потом и побольше, потому что это помогало забыться хотя бы на время. И в какой-то момент просто перестал трезветь. Пенсии и оставленных детьми денег ему хватало. К выходным он немного приводил себя в порядок, общался с приехавшими детьми, а с понедельника у него начиналась "рабочая неделя", как он сам называл свои одинокие попойки.
Вот и сегодня он шел с магазина, когда заметил отчаявшегося кота, сидевшего в грязи. Дрогнуло сердце у мужика, забрал домой.
Приехавшая в пятницу вечером Дочь не узнала Отца. Трезвый, побрившийся, отмывшийся в бане, он встретил ее со словами: "Ужинать будешь?" И налил супчика, поставил чайник. А потом представил: "Это Братан, мы теперь живем вместе. Представляешь, баню из-за него затопил, надо было его привести в порядок". И засмеялся. В первый раз после смерти жены.
Увидев кота, Дочь обрадовалась. Живое существо в доме, отцу будет не так одиноко, будет, о ком заботиться. О женщинах-то он даже говорить отказывается.
Дочь хотела погладить кота, но тот отстранился. "Не бойся, Братанчик", - проговорила она ласково. И кот понял - это добрая женщина, ее не стоит опасаться. А потом и полюбил. Потому что приезжала она постоянно, привозила продукты, любовно приготовленную еду, чтобы "ее мужики", как она их двоих называла, были сыты. Поздоровавшись и обнявшись с Отцом, обязательно здоровалась и с Братаном, брала на руки, гладила. Тот принимал ласки сдержанно, но все же начинал тихо мурлыкать.
Иногда приезжал Сын. Редко, раз в пару месяцев. Братану он не нравился, потому что был вечно хмурый, недовольный. И пахло от него табаком, а иногда и спиртным. Братан показывал, что ему не нравится его присутствие, рычал на него, выгибался дугой, шипел, если тот хотел его погладить. А при настойчивости мог и цапнуть за руку.
Отец понимал, почему Сын хмурится. Не ладилась у него семейная жизнь. К отцу ему приходилось чуть ли не с боем уезжать, ведь у дорогих тестя и тещи работы во дворе полно, а он по гостям катается! То, что отцу его нужна поддержка, за уважительную причину не считалось. Здоровый мужик. ну и что, что в годах? Пусть женится еще раз, не надо будет о нем заботиться...
Отец все понимал, расстраивался, переживал за Сына. Это чувствовал Братан и злился, что из-за него плохо хозяину. И старался сделать все, чтобы тот не приезжал подольше.
Нет, как приличный кот, он не позволял себе метить, пачкать его одежду или обувь. Он действовал по-партизански. Ложился под ногами, чтобы тот споткнулся, вставая. Садился на тумбочку перед телевизором, мешая ему смотреть. Уносил и рвал газету, которую тот читал.
А ночью он превращался в Барабашку. Садился на спинку дивана, на котором спал Сын, начинал чесаться так активно, что старенький диван ходил ходуном. Сын просыпался. Как только он засыпал снова, все повторялось. После нескольких таких дублей Братан спрыгивал со спинки дивана прямо на живот Сына и гордо уходил. А там опять запрыгивал куда-нибудь повыше и начинал периодически ронять вещи, причем выбирал то, от чего шума будет больше.
По утрам он ложился на подушку рядом с ним и первое, что тот видел, проснувшись, это пушистый хвост и попа рядом с его лицом.
Отец посмеивался, говоря, что два кота делят территорию. Сын ругался, но ни разу не ударил и не пнул кота.
Однажды Сын приехал посреди недели.
- Разводимся, - сказал он коротко. - Буду тут жить, работа найдется.
И зажили они втроем, а партизанские действия кота против Сына продолжались, только уже не такие активные, более тихие. Отец чувствовал себя не очень хорошо, поэтому Братан старался его не огорчать. Но и дружить с Сыном ему тоже не хотелось.
Через два года Сын женился, привел жену в отцовский дом. В доме прибавилось уюта, веселья. Только Братан продолжал сторониться Сына, хотя Сноху он принял, как хозяйку. А еще через год он стал воспитывать Малыша: прибегал на каждый его писк, будил Сноху, если она сразу не просыпалась ночью, ухитрялся качать колыбельку с Малышом.
А когда тот стал старше и начал понимать окружающее, подолгу разговаривал с ним. Это надо было видеть, как ребенок агукает в ответ на кошачьи "мяу-мур" и улыбается ему во весь беззубый рот.
В первый раз пополз Малыш тоже именно к Братану, и первые свои шаги тоже сделал в его сторону. И зубки точил об него, и слюнявил, и за хвост таскал... И все терпел Братан ради этого смешного котенка. А Сноха его за это просто обожала.
Все было хорошо в этой семье, пока не случилось горе. Отец слег от болезни. Врачи и больницы были бессильны помочь. Он тихо угасал, не жалуясь на страшные боли. По ночам изжевал угол одеяла, сжимая зубы, чтобы не застонать, не закричать, чтобы не напугать внука.
Чуть легче ему становилось, когда Братан ложился рядом и начинал тихо мурлыкать, как будто он забирал часть боли... Вот так он лежал рядом и в его последнюю минуту.
Когда Отца проводили в последний путь, Братан тоже пошел на кладбище. Сидел в сторонке и смотрел. как засыпают могилку землей. А когда люди разошлись, лег на нее и остался на несколько дней. Сноха носила ему еду и воду.
Однажды Сноха пришла и долго сидела рядом с Братаном. Она тихо разговаривала с ним, говоря, что Отец ушел на небеса. Не нужно его здесь караулить и тосковать, надо идти домой. Без него им тоже плохо, у нее дела идут вкривь и вкось, Малыш скучает и плачет... А Сын... Лучше бы он тоже плакал, а он только сидит вечерами на крыльце и молчит. И попивать начал. Боится сноха, как бы беды не случилось...
Братан мурлыкал под ее рукой, успокаивая, а когда она собралась идти домой, пошел рядом.
Когда они пришли, Сын сидел на крылечке, рядом - початая бутылка водки, стакан и огурец. Увидев Братана, удивился, но ничего не сказал. А кот подошел к нему, начал тереться о его ноги и как будто невзначай уронил бутылку. Сын дернулся было подхватить ее, но Братан поддал лапкой, и она совсем укатилась с крыльца. Сын выругался, а кот стоял и смотрел ему прямо в глаза.
В этот момент на крыльцо выскочил Малыш.
- Бгатан! - картаво крикнул он и бросился обнимать друга.
Вечером кот осторожно подошел к Сыну, который сидел в кресле, крепко задумавшись. Легко запрыгнул к нему на колени, потерся головой о его подбородок.
- Что? - очухался тот. - А, Братан... Ты меня обидел сегодня. Но ты был прав! Нельзя мне раскисать, у меня семья, у меня сын...
И погладил кота по голове:
- Ничего, Братан, прорвемся!...

 

[Meshin]

Вы этого не знаете​

1. Клубника — это не ягода, а вот банан — ягода.

2. Каждая плитка шоколада содержит в среднем восемь фрагментов тел насекомых.

3. Звёзд на небе больше, чем песчинок на всей Земле.

4. Человеческая кожа полностью обновляется каждый месяц.

5. От укусов комаров погибло больше людей, чем от всех войн в истории.

6. Риск умереть от торгового автомата вдвое больше, чем от акулы.

7. На каждого человека в мире приходится 1,6 млн муравьёв.

8. Франция отказалась от гильотинирования только в 1977 году.

9. Самое многозначное цензурное слово в русском языке — глагол «идти», у которого имеется 26 свободных и 14 фразеологически связанных значений.

10. Средний человек проходит за свою жизнь расстояние, равное пяти экваторам.

11. Наиболее часто используемый сустав в человеческом теле — челюсть.

12. Кролики — не грызуны (они относятся к отдельному отряду зайцевых), а пауки — не насекомые (они паукообразные).

13. Дельфины различают друг друга по именам.

14. Каждый день на Землю падает один фрагмент космического мусора.

15. Голый землекоп не болеет раком и может выживать почти без кислорода.

16. Из-за силы притяжения максимальная высота, которой теоретически может достичь дерево, — 130 метров.

17. В рот синего кита помещается количество воды, равное по весу массе его тела.

18. В среднем взрослом человеке содержится 7 квинтиллионов джоулей потенциальной энергии (как в 30 водородных бомбах).

19. Один Gameboy по вычислительной мощности превосходит всю компьютерную систему, управлявшую отправкой человека на Луну.

20. 99% всего золота на нашей планете содержится в земном ядре.

21. При попадании молнии кожа человека нагревается до 28 000 °C.

22.Мёд — единственный пищевой продукт, который никогда не портится.

23. В гавайском алфавите всего 12 букв (A, E, I, O, U, H, K, L, M, N, P, W).

24. Зажигалку изобрели на десять лет раньше, чем спички.

25. Самая сильная мышца человеческого тела (относительно своего размера) — это язык.

26. При ударе хлыста раздаётся свист, потому что его кончик движется быстрее скорости звука, издавая небольшой сверхзвуковой хлопок.

27. Чарлз Дарвин первым придумал прикрутить колёса к креслу, чтобы быстрее передвигаться по рабочему кабинету.

28. Чтобы отличить настоящий бриллиант от фальшивого, достаточно дыхнуть на него; фальшивый запотеет, а настоящий останется прозрачным.

29. Три самых продаваемых товара в истории человечества — iPhone, книги про Гарри Поттера и кубик Рубика.

30. Таракан может пару недель жить без головы, пока не умрёт от голода.

31. Помимо обычных пяти чувств у нас имеется ещё и проприоцепция — ощущение положения частей тела в пространстве.

32. Испанское слово «esposas» означает одновременно «наручники» и «жёны».

33. Когда вы худеете или толстеете, ваши жировые клетки никуда не деваются, а просто меняются в размерах.

34. 99% микробов, живущих в человеческом организме, неизвестны науке.

35. Порез бумагой болит сильнее, чем обычный, потому что он практически не кровоточит; в результате воздух попадает на нервные окончания и раздражает их.

36. Если бы вы хотели сжечь одну калорию, щёлкая мышкой, вам бы пришлось нажать на кнопку мышки 10 миллионов раз.

37. Если вы заморозите воду из-под крана, кубики льда будут белыми; если кипячённую — прозрачными.

38. На зарядку телефона уходит так мало электроэнергии, что её стоимость составляет меньше $1 в год.

39. Животные избегают линий электропередачи, потому что боятся ультрафиолетовых вспышек, не видимых человеческому глазу.

Видите, как многого вы не знали!

 

[Meshin]

Джек​

В нашем доме на втором этаже живет девочка Марина. Как-то летом все ее подруги разъехались - в пионерские лагеря, к бабушкам, к родным, и Марина осталась одна. Поскучав недели две-три, побродив возле опостылевших качелей, она случайно познакомилась с бездомным псом - громадным, лохматым, довольно пожилым, потерявшим где-то свой хвост. Вид у собаки был угрюмый и нелюдимый. Но при этом пес оказался доброты бесконечной. И людей отпугивал не нрав его, а вид. От ночевок под скамейками, в подвалах, на строительных площадках он был весь в колючках, в пыли, мусоре. Взгляд казался злобным, на тяжелые лапы нельзя было смотреть без опаски.
Но Марина сразу прониклась к собаке доверием. Надо сказать, доверие было взаимным. Уже через несколько дней пес запросто захаживал в наш двор, иногда поднимался на второй этаж, где жила девочка, робея, укладывался на коврик у ее двери. При приближении соседей Джек - Марина назвала собаку Джеком - демонстративно отворачивался, словно зная о своей устрашающей внешности…
С тех пор все дни девочки были посвящены собаке. Марина кормила ее, вычесывала шерсть, отмывала лапы, чтобы мама разрешила иногда заводить Джека в квартиру. Когда мама заговорила было о путевке в лагерь, Марина категорически отказалась. Какая путевка, какая может быть поездка! Кто будет кормить Джека? Где он будет ночевать? И Марина осталась. И на следующее лето тоже.
Не буду рассказывать о скандалах напуганных жильцов, о протестах почтальонов - собаки, как известно, не очень их любят, - о случаях, когда Джек буквально спускал с лестницы подвыпивших гостей. Было дело - даже подписи собрали под письмом в милицию, требовали убрать собаку…
Марина купила Джеку ошейник и поводок, сводила в ветлечебницу, зарегистрировала собаку на свое имя. Ей выдали официальное свидетельство, определили породу - какая-то неимоверная помесь кавказской овчарки и сибирской лайки.
Пес и сейчас живет в нашем подъезде. Но не о нем речь - о Марине. Она сильно изменилась. Среди подруг отличается серьезностью, чувством собственного достоинства. Знает все породы собак, их повадки, классификацию, методы дрессировки. Срисовывая в альбомы собак из журналов, газет, книг, Марина научилась неплохо рисовать, в школе была организована выставка ее рисунков. Она записалась в кружок любителей животных и сделала там доклад о собаках, об истории их приручения человеком.
Нет-нет, она не замкнулась на Джеке. У нее уйма подруг, она общительна и остроумна, но в тоже время ее отличает более зрелая духовная культура, нежели у сверстниц, воспитанность, выдержка.
Пытаюсь вообразить Марину, совершающую когда-нибудь в будущем поступок подлый, низкий, некрасивый. И не могу. Не могу себе представить Марину, бросающую человека в беде, мелко прикидывающую выгоду от того или иного хитрого хода, злобно завидующую чужому счастью, чужой удаче. А вот ее же поступок благородный, жест щедрый и великодушный, решение дерзкое представляю с легкостью. Потому что все это будет продолжением ее сегодняшних поступков и решений.
Не буду утверждать, что именно Джек, этакий благородный бездомный пес, так повлиял на девочку. Но я глубоко уверен, что на Марину повлияла сама ситуация, возможность проявить заботу, помочь тому, кто в ее помощи нуждается, не подвести того, кто на нее надеется. Ведь она не просто кормила собаку, не просто разрешала ей спать у своей двери - она спасла ее в самом полном смысле слова. И прекрасно понимает это. Другими словами, девочка проявила ту духовную щедрость, на которую - чего уж там - так часто не хватает нас, людей взрослых.

Виктор Пронин

 

[Meshin]

Увольнение, или новый Робин Гуд​

Комбат вышел на развод чеканя шаг, что означало: «Что-то случилось». Окинув взглядом подчиненных, он глубоко вздохнул и начал разнос.
- Я вот не понимаю, товарищи, что такого сложного: сходить в увольнение? Добрался до города, пошарахался, пожрал, склеил девку с титьками, хорошо провел время, вернулся в часть. Все просто. Но не для нас… Не для нас…
Остановившись, он внимательно посмотрел на носки ботинок, дожидаясь, пока личный состав усвоит сказанное, потом, вскинул голову, безошибочно выцепив взглядом залетчика.

- Сержант Коростылев — выйти из строя! Вот, товарищи. Полюбуйтесь… Знаете загадку: «С луком, с яйцами, но не пирожок?» Кто ответ знает? Правильно — это Робин Гуд. Так вот, товарищ сержант, будучи отпущенным в увольнение, решил поиграть в защитника слабых и обездоленных. Находясь в трамвае, он, как следует из данной сотрудникам правоохранительных органов объяснительной, заметил гражданина, который, цитирую: «Просил в @бло». И сержант Коростылев, добрая душа, запрос удовлетворил. Стукнул гражданина в это самое @бло, отчего тот упал, а потом встал на него двумя ногами и стоял до приезда доблестной милиции, которая их обоих и повязала. И этим вы, товарищ сержант рождаете во мне противоречивые чувства. С одной стороны, были бы вы дураком, вас бы медкомиссия завернула. С другой — мне очень неприятно думать, что это вы тут, под моим командованием, так отупели. Хотя может я чего-то не понимаю? Объясните мне ваши мотивы?
- Ну он докапывался до всех, на женщин «блядями» ругался, - виновато потупившись пояснил Коростылев, - А я, вроде как военный, на меня люди смотрят.
- И вы решили, так сказать, не запятнать честь мундира? Встать на защиту мирного населения? - Комбат, подняв фуражку, пригладил волосы, - И, заметьте, я вам, по этому поводу, слова не сказал. Я бы этого питекантропа сам на пинках оттуда вынес. Вы зачем милицию дожидались?
- Чтобы они его забрали…
- Вы понимаете, товарищ сержант, что у нас в стране, «по закону», и «по справедливости», это две разные вещи? Если вы хотели действовать по закону, то надо было не бить его, а дождаться специально обученных этому людей. А если решили наносить добро и причинять справедливость, то надо было, с криком «ЗА ВДВ!!!», отпинать его так, чтобы он встать не мог и валить оттуда галопом. Почему такое лицо? Что-то не ясно объяснил?
- Никак нет, товарищ подполковник… - мотнул головой Коростылев, - Все ясно. Неясно только, почему: «За ВДВ»?
- Чтобы, потом, милиция тебя там, у них, а не здесь, у нас, искала. Элементарная же вещь!
- Виноват, товарищ подполковник!
- Всему вас учить надо, - комбат тяжело выдохнул. - Встать в строй с глаз моих! Геннадий Павлович...
- Здесь... - отозвался начштаба.
- Я обещал милиции, что накажу своей властью, поэтому выговор этому Робин Гуду за рукоприкладство, потом снятие ранее наложенного взыскания за помощь в обезвреживании хулигана.
- Так, Виталий Сергеевич, это у нас "то" на "то" получается...
- Вот, как получается, так и пишите, а то взяли в моду в общественном транспорте дебоширить... А вы, товарищ сержант, если думаете, что так легко отделались, то это не так. Старший лейтенант Катюхин!
- Я! - рявкнул ротный, которого все это изрядно веселило.
- Проследите, чтобы сержант Коростылев возглавлял роту на каждой утренней пробежке. Чтобы дошло, наконец, что мы их тут не просто так бегать учим.
- Слушаюсь!

 

[Meshin]

Наша жизнь – шоссе.​

Антон, прикрыв глаза, покачивался в такт движению автопоезда. За баранкой – Димка, еще молодой водила, по меркам дальнобоя, но уже надежный напарник. Второй раз пошли в рейс вдвоем...
В тот первый раз – еще на КамАЗе, тысяч сорок отмахали за ездку. Антон остался доволен новым напарником. Невысок, но крепок, про таких говорят – двужильный. Характером спокойный, к старшему – уважительный, в душу не лез, черную работу тащил без вопросов.
А еще подкупала его улыбка – легкая, добрая, подсвеченная синим цветом глаз. Но мягкость характера не помешала ему в ту поездку решить недоразумение на стоянке, когда толпа «арбузников» окружила Антона с нехорошими намерениями.
Димка подошел и встал рядом с напарником, поигрывая баллонником, а взгляд его, в этот раз холодный и жесткий, все пояснил местным шоферюгам. Недоразумение разрешилось миром.
Водитель из Димки получится настоящий. Не лихач, за пределы допустимого риска не лезет, хладнокровия – не занимать. Когда на спуске с оледенелого склона автопоезд «повело», Антон с удовольствием отметил, что напарник, не меняясь в лице, чуть довернул баранку, чуть притопил педаль газа, выровнял полуприцеп и покатил дальше с той же легкой улыбкой на губах.
А ведь если бы он задергался, или вышел за пределы этого «чуть», то автопоезд в лучшем случае сложился б в «ножницы», а мог и уйти в кювет. Поэтому, когда хозяин предложил ему выбрать себе напарника на новенький МАН немецкого производства, Антон, не раздумывая, указал на Димку.
Хлопья снега, вспыхивая в свете фар, бились в лобовое стекло. Прогноз был неблагоприятный, они знали об этом, но думали проскочить по заснеженной трассе. Впереди замаячили проблесковые маячки патрульной машины. Взмахнув полосатой палочкой, инспектор приказал им остановиться.
- Проезд по трассе временно закрыт, – представившись, предупредил он. - Не рискуйте, мужики. Километрах в двадцати отсюда уже пробка, заносы. До утра движения однозначно не будет. Заруливайте на стоянку, пока есть места, отдохните до утра.
- Шеф! – окликнул Антона напарник. – Капитан дело говорит. Что будем решать?
- Заруливай, – согласился Антон. – Перекусим и отмоемся заодно. Здесь есть где помыться, и кормят душевно.
Кухня и в самом деле была на высоте! Не слышно было раздражающего посетителей мелодичного «динь!» микроволновой печи. Все подавалось с плиты – на стол. Меню не баловало разнообразием, но свежая, ароматная солянка, сочные котлеты с простым, но вкусным гарниром устраивали всех.
Глазастый Димка разглядел что-то в углу кафе и, улыбаясь, кивнул Антону - «Глянь!»
В углу у батареи, на постеленном старом полотенце, примостились кот и котенок. Пушистая шерсть кота не могла скрыть его худобы, зеленые глаза светились благодарностью, когда он поглядывал на кухонных работниц, но покорная обреченность в усталом взгляде указывала на то, что приют здесь он нашел случайно и не надеется задержаться. Он уже пожил на этом свете, он все знает заранее…
Рядом с ним, доверчиво прижавшись к теплому боку старшего товарища, лежал котенок. Он прикрыл лапкой носик и пытался защитить его от волн холодного воздуха из открывающейся время от времени входной двери. Его глаза были печальны и серьезны, без той искорки веселья, присущей всем котятам его возраста.
Димка подошел к стойке и о чем-то переговорил с улыбчивой официанткой. Она подала ему котлету на тарелочке, и он вернулся за стол.
- Второй день здесь греется, – рассказывал Димка. – Пришел неизвестно откуда, замерзший, голодный. Женщины его отогрели, покормили. Сегодня утром вышел по своим делам, а вернулся уже с этим котенком. Сам на птичьих правах, а малыша пожалел… Бродяга! – позвал он кота. – Иди к нам, перекусим вместе.
Кот будто понял, что зовут именно его. Поднялся с лежанки и, прежде чем направиться к столу, шлепком поднял с места котенка и повел за собой.
Шел он, неестественно прихрамывая. Одна лапка его была сломана, похоже, давно. Перелом сросся неправильно, что и вызывало хромоту. Подойдя к столу, он задрал вверх мордочку и, мигнув зелеными глазами, вопросительно мяукнул - «Звали?»
Котенок старательно копировал своего старшего товарища.
- Угощайтесь, хвостатые, – Димка накрошил в тарелочке котлету, подул на нее, остужая, и поставил угощение на пол.
Котенок сунулся к тарелке и принялся жадно заглатывать теплые мясные кусочки. Кот сидел не двигаясь, смотрел на малыша и одобрительно мурлыкал. Насытившись, котенок отправился на лежанку, а кот старательно вылизал крошки со дна тарелочки.
- Добрый ты мужик! – удивился Антон поведению кота. – Не оставаться же тебе без ужина из-за своей доброты.
Он взял на раздаче еще одну котлету и скормил ее Бродяге с благородным характером.
Кот съел все. Потерся о ноги благодетелей, благодаря их за щедрость. Потом пристально взглянул в глаза Антону, словно стараясь запомнить его на всю оставшуюся жизнь. А сколько ее оставалось – одному кошачьему Богу известно.
Вернувшись на лежанку, он шлепком поднял котенка и заставил его умыть мордочку, показывая на личном примере, как это делается. Только после этого прилег и прижал к себе малыша.
Антон и Димка отмылись в душевых кабинах, поменяли белье и, посвежевшие, с хорошим настроением вернулись в кабину тягача. Метель стихала. Связавшись по рации с дальнобоями, выяснили, что пробка еще стоит, но дорогу чистят.
К утру движение должно возобновиться. Кабина прогрелась быстро, и Антон задремал за баранкой, уступив лежанку Димке.
«Еще пару дней – и дома!» - думалось ему. Там ждут уже папку - дочка Сонечка, сын Илья и жена – Леночка. И еще, конечно, Тинка – длинноухая спаниелька, любимица всей семьи.
Заласканная и залюбленная детьми, она отвечала им тем же. Высунув язык, она готова была весь день носиться по дому, сопровождать детей на прогулках, весело прыгая рядом, повизгивая от неуемного восторга близости любимых людей.
«Насколько же взгляд Тинки отличается от взгляда этого кота – Бродяги. Даже котенок смотрит совсем по-другому, а ведь по кошачьим меркам – это ребенок…» Антон вздохнул и полез в карман за сигаретами.
Вышел из кабины, закурил, осмотрел стоянку. Машин почти не добавилось, подъехал еще джип – круизер, да пара «седанов». Кафе работало круглосуточно.
«Пойти, проведать Бродягу, накормить напоследок?» - подумалось Антону, но не успел он шагнуть к дверям, как они распахнулись, и на освещенное крыльцо кафе вылетел котенок, брошенный чьей-то рукой, а за ним – Бродяга.
Антон почувствовал, как в нем закипает ненависть к невидимому еще обидчику хвостатых. Не успел он сделать и пары шагов в сторону кафе, как из открытых дверей выскочил пес, довольно крупных размеров, и кинулся на котов.
Бродяга, едва поднявшись с бетонного пола крыльца, заслонил собой котенка и, яростно визжа, сцепился с псом. Антон бежал уже со всех ног, понимая, что Бродяге не устоять против соперника.
Взлетев по ступеням, он криком и ударом ноги отогнал пса. Подняв с пола котенка, он сунул его за пазуху, а Бродягу, с окровавленным ухом, понес на руках. Тяжело дыша от возмущения, он уже подходил к тягачу, когда услышал за спиной топот ног.
- Это ты моего пса пнул, козел? – услышал он сзади.
Обернувшись, увидел мужчину, довольно крупного, с явным излишком веса. На лице его играла ухмылка превосходства – нет, не в физической силе, а превосходства во всем! Хозяин жизни! И не только своей, но и чужих, жизни Антона, Бродяги и котенка в том числе!
- Ты знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? – в предвкушении расправы здоровяк хотел насладиться испугом противника, но в этот раз не получилось.
- Ничего ты не сделаешь! – Димка, легко выпрыгнув из кабины, хлестким ударом в челюсть усадил здоровяка в сугроб.
- Полиция! – заблажил здоровяк, увидев въезжающую на стоянку полицейскую машину. – Покушение на убийство! – он указывал пальцем на Антона и Димку.
Усталый капитан, всю ночь дежуривший на трассе, взглянул на Димку, на Бродягу с окровавленным ухом в руках Антона, котенка, выглянувшего наружу из-за пазухи. Все поняв без слов, он только спросил у Антона:
- Пса натравил? – И, получив утвердительный ответ, добавил: - Сволочь! Вы, мужики езжайте, дорога открыта. А с этим я проведу беседу, хотя вряд ли он что-то поймет…
Ровное гудение двигателя успокаивало. Далеко осталась стоянка с гостеприимным кафе и вздорным посетителем. Димка спал, прижав к себе ставшего навсегда своим котенка, тот уютно устроился на его руке.
Бродяга сидел на спинке сиденья, рядом с Антоном, и задумчиво смотрел на ленту трассы. Негромко играла музыка, и Таня Овсиенко доверительно рассказывала коту о том, что:
«Он знает лучше всех, он может рассказать,
Что наша жизнь – шоссе, шоссе длиною в жизнь…»
Антон это уже давно знал.
Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

 

[Meshin]

Мы в ответе за тех, кого приручили​

Coceдкa уeзжaлa нa двe нeдeли в oтпуcк и пpинecлa нaм нeчтo co cвиcaющим дo пoлa бpюxoм и двумя фoнapями глaз.
«Sукa и пpeдaтeль» — читaлocь нa мopдe кoтa, кoгдa oн cмoтpeл нa xoзяйку oбъяcняющую нaм, чeм лучшe кopмить coмaлийцa.
K нaшeму изумлeнию Mуcик eл тaкиe вeщи, кoтopыe мы дaжe нe пpoбoвaли.
Teлятину, oтвapную индeйку и кpoликa у нac в ceмьe никтo никoгдa нe гoтoвил. Koт упaл нa бoк пocepeдинe куxни и нaдмeннo нaблюдaл, кaк мoя бaбушкa, кoтopaя в вoйну питaлacь кapтoфeльными oчиcткaми, удивлялacь paзнooбpaзнoму мeню ccaнoгo кoтa.
— Гaля, a чeм oн зacлужил тaкиe oбeды? Oн чтo, вoeвaл? Лaднo eщё вoт эти coбaки-cпacaтeли.... ну кoтopыe вытacкивaют людeй из-пoд paзвaлин.... A твoй Mуcик кoгo-тo cпac?
Mы вce дpужнo пocмoтpeли нa кoтa, cтapaяcь пoнять, в чeм eгo зacлугa.
Mуcик мeдлeннo мopгнул и зaкpыл глaзa.
Пpoигнopив вoпpoc, coceдкa дocтaлa из кapмaнa мaлeнькую бaнoчку, в кoтopoй лeжaлa пapa чaйныx лoжeк кpacнoй икpы и cкaзaлa, чтo мoжнo дaвaть кoту пo дecять икpинoк в дeнь для витaминизaции.
Cтoя в пpoxoдe мeжду кopидopoм и куxнeй, я уcлышaлa, кaк бaбушкa, пpoвoжaя Гaлину, тиxo ceбe пoд нoc cкaзaлa «*уянизaции».
Coceдкa ocтaнoвилacь в двepяx и выдoxнулa пocлeдний нaкaз:
— И пуcть вceгдa ктo-тo из вac будeт pядoм. Oн плoxo пepeнocит oдинoчecтвo.
— Чтo oн нe пepeнocит?! — пepecпpocилa бaбушкa.
— Oдинoчecтвo, — пoвтopилa Гaля и пoтупив взгляд дoбaвилa, — c ним игpaть нaдo, чecaть, глaдить. Toлькo гoлoву нe тpoжьтe — этoгo oн нe любит. Лучшe пo cпинкe.
Пepвoe, чтo cдeлaлa бaбушкa, кoгдa зaкpылacь двepь — этo пoлoжилa pуку
coмaлийцу нa гoлoву, мeжду ушeй. Этoт жecт oзнaчaл, чтo витaминизaция oтмeняeтcя.
— Hу чтo, xoлуй, куpиныe жeлудки будeшь?
Koт зaшипeл, нo бaбуля нaдaвилa чуть cильнee и cкaзaлa, чтo ceйчac будeм игpaть, чтoбы живoтнoe нe пoдумaлo умиpaть oт oдинoчecтвa.
Бaбкa дocтaлa зepкaльцe и пуcтилa пo кoмнaтe coлнeчнoгo зaйчикa. Taкую игpу Mуcик нe знaл и cкopee вceгo зaпoмнил нa вcю жизнь. Зa чac бeгoтни кoт пoймaл poвнo ниxpeнa.
Зaйчик cкoльзил пo cтeнaм, к caмoму пoтoлку, зaтeм вoзвpaщaлcя, кидaлcя кoту в лaпы, пpoxoдилcя пo мoxнaтoй мopдe и cнoвa взмывaл ввepx. B кaкoй-тo мoмeнт дaжe мнe зaxoтeлocь, чтoбы coлнцe зaшлo дo тoгo, кaк кoтa шaндapaxнeт инфapкт.
Ha зaкaтe Mуcик coжpaл куpиныe жeлудки, нeвнятнo мявкнул и уcнул.
Бaбушкa cдeлaлa мнe бутepбpoд c икpoй:
— Дaвaй, витaминизиpуйcя, Лeн! Зaвтpa кpoликa будeм пpoбoвaть.
©️ Eлeнa Eвдoкимeнкo

 

[Meshin]

Ждать и надеяться​

Где-то часа в 4 утра за домами начала лаять собака. Часам к 5 её лай усилился. Люди стали вставать на работу, с раздражением слушая этот истеричный лай. Около 5-30 утра потянулись из домов на работу жильцы.
Первыми, вышедшими за пределы домов людьми, были мужчина и женщина, видимо, муж и жена. Они решили всё же посмотреть, что за собака так орёт всё утро.
Пройдя совсем немного в сторону гаражей, они увидели её. Она всё так же лаяла, причем мордой повернувшись к домам. За ней, на земле лежал человек. Mужчина с женщиной побежали в сторону собаки. Было понятно, что она зовет людей.
Но чем ближе они подходили, тем больше собака лаяла на них. И лай становился агрессивным. Это была овчарка, собака серьезная. Близко не подойдешь. Женщина предложила вызвать скорую.
Скорая приехала быстро. Они подъехали близко, двое медработников вышли из машины. Женщина предупредила, когда звонила, что там собака не подпускает.
И когда они двинулись в сторону человека, то тоже крикнула им про это. Но собака перестала лаять, как только увидела скорую. Она подошла к хозяину и села рядом.
Два медика подошли к человеку достаточно близко. Собака сидела не шевелясь.
-Что будем делать?
-Bроде умная, подпустила. Я подойду . Если что-баллончиком брызни.
Bрач аккуратно поставил ящик с лекарствами, присел на корточки около человека, поглядывая на собаку. Собака молча смотрела.
Пульс был, но слабый. Мужчина , довольно молодой, лет 35, большая крoвопoтеря. Ранeние в область живота. Один из медиков открыл чемоданчик с лекарствами, быстро сделал перевязку, другой набрал два шприца, быстро сделал уколы. Cобака внимательно наблюдала.
К этому времени собралось уже немало зевак. Hо стояли они на расстоянии метров в 10. Никто не решился подойти ближе.
Один из медиков сходил за каталкой. Они аккуратно положили мужчину, загрузили в машину. Собаку взять было нельзя. Она смотрела на них, они на неё. Но инструкция... Да и что дальше?
Скорая аккуратно поехала по неровной дороге. Собака бежала рядом...
До больницы было недалеко. Bсю дорогу овчарка то отставая, то догоняя, бежала за машиной. Перед шлагбаумом больницы скорая остановилась. Охранники подняли шлагбаум, скорая заехала на территорию. Bодитель сказал одному охраннику:
-У нас мужчина с ранением.Это его собака.
-Я понял, а что я сделаю? - и глянув на собаку, шикнул- А ну стой! Фу! Hельзя! Сидеть!
Этот набор команд немного сбил овчарку с толку . Но она остановилась, села перед шлагбаумом и только взглядом провожала эту машину.
Просидев около часа в ожидании, она легла поближе к краю забора, чтобы не мешать проезжающим машинам.
Охранники сначала смотрели за ней, чтобы она не шмыгнула на территорию. Но потом, поняв, что она будет ждать тут, уже просто иногда поглядывали в её сторону.
-Что делать-то будем?
-Ничего, а что ты предлагаешь?
-Так она тут сколько лежать-то будет?
-Да кто её знает? Может полежит да уйдет.
-Не.. Она умная, вроде. Hеужели ждать будет?
-Да сколько ждать? Если там всё плохо, так и не дождаться может.
-Bот ведь... Беда.. Может, ей поесть дать чего?
-Ага! Ты прикорми её тут, а тебя потом уволят.
-Да что делать-то?
-Hичего. Посмотрим, может сама уйдет. А не уйдет-тогда и будем решать.
Hаступило утро. Овчарка так и лежала у въезда. Охрана должна была поменяться. Пришедшим объяснили ситуацию. Один из тех, кто сменился, сказал:
-Я пойду, узнаю, что там с мужчиной. Да ситуацию объясню. Чтоб отлов не вызвали случайно. А то по камерам посмотрят..Да может принесу ей что поесть...
-Не прикармливай тут!
-Не, пусть сдохнет тут под забором !
Собака внимательно смотрела на говорящих и смотрящих на неё людей.
Прошло минут 40. Ушедший за новостями охранник вернулся.
-Ну что? Что там с мужчиной?
- Прооперировали. В реанимации. Говорят, что более-менее. Bот, в столовой стребовал остатки..-мужчина принёс в пластиковой тарелке котлету, сосиску, а в другой глубокой миске воды.- Но тут кормить нельзя... Иди сюда, -позвал он собаку, ставя миски под дерево у края дороги.
Овчарка внимательно смотрела на него, не двигаясь с места.
-Иди, ешь. Хоть воды попей. Bозьми! Mожно! -мужчина пытался вспомнить команды.
Овчарка встала, но с места не двигалась. Было явно видно, что она думает. Она смотрела на человека, на миски, на шлагбаум. Села.
-Ну, как хочешь, -мужчина отошел от дерева и подошел снова к будке.
Собака медленно встала и подошла к миске. Понюхала, жадно начала лакать воду.
Прошла неделя. Хозяина этой умной собаки уже как два дня перевели в палату. Он потихоньку поправлялся. Спросить про собаку было не у кого. И от этого было очень тоскливо.
Они жили вдвоём после того, как он ушёл в запас по ранению. Bместе служили, вместе ушли на гражданку. Он очень надеялся, что такая умная собака не пропадёт.
Овчарка тем временем переместилась от забора к деревьям. Оттуда было так же удобно наблюдать за въездом. Охранник её подкармливал понемногу. Ему пришла мысль, что можно сходить к хозяину и сказать, что собака тут , у больницы сидит. После смены он пошёл в отделение, где лежал мужчина.
Охранник вошёл в палату. Там было четыре кровати, на двух лежали пациенты. Один был лежачий, другой ходил, видимо, потому что был в тренировочном костюме.
-Здравствуйте, -охранник обратился к лежачему-Вы Фомичёв Алексей?
-Здравствуйте, да, я. Что случилось?
-Я охранник этой больницы, не волнуйтесь! Ничего плохого, наоборот, хорошее! Это Ваша овчарка была?
-Почему была? -с тревогой в голосе спросил Алексей.
-Ну я не правильно выразился, простите. Она и есть! Она всё это время на въезде лежит. Сейчас, правда, отошла чуть дальше, но не уходит. Мы её подкармливаем немного.
Алексей закрыв глаза, улыбался и покачивал головой из стороны в сторону.
-Что? Не Ваша?
-Mоя, моя! Альма моя... Мы служили вместе. Она дрессированная. Умная очень.
-Да мы уж поняли,-охранник улыбался. Ему было так радостно, что так решилась ситуация.
-Могу я Вас попросить? Дайте мне салфетку с тумбочки.
Охранник дал салфетку. Алексей потер об неё руки, вытер лицо.
-А теперь возьмите пакетик целлофановый, я туда салфетку положу. Отнесите её Альме, пожалуйста, она поймет!
Охранник вышел с территории больницы , подошел к деревьям, где дежурила Альма. Она увидела в его руках пакет. Bстала. К рукам она так и не подходила. Он положил пакет на землю, раскрыв его. Отошел в сторону. Альма подошла к пакету. Долго, очень долго она нюхала эту салфетку. Потом, аккуратно вытащив её, отошла под дерево, легла, положила салфетку на лапы и голову сверху.
Послесловие. Альма дождалась хозяина. Было столько радости, что и описать нельзя! Они не раз выручали друг друга и знали, что нужно ждать. Она дождалась!

 

[Meshin]

Из жизни - сюжеты:​

Когда мне было 14 лет, я мечтал, что однажды у меня будет девушка с большими сиськами.

В 18 лет у меня появилась девушка с сиськами, ей было около двадцати, в постели она научила меня всему, но между нами не было страсти.
Тогда я решил найти себе страсть. В универе я встречался со страстной девушкой, но она была чересчур эмоциональной. Каждый пустяк превращался в страшную драму и грозил ей самоубийством.
После такой бури мне захотелось легких отношений и я стал встречаться с "тусовщицей". Мы весело проводили время с друзьями, зависали на хатах, ездили в клубы и на рок-концерты, но с одного из концертов она легко уехала с моим приятелем..
И я решил жениться на верной, домашней, стабильной женщине. По окончании универа я встретил очень стабильную девушку, но она оказалась ужасно скучной. Она была абсолютно предсказуемой и никогда не теряла голову. Жизнь с ней превратилась в рутину, и я решил жениться на девушке с изюминкой.
Девушка с изюминкой оказалась слишком е*нутой. Она постоянно кидалась в крайности, заставляя меня чувствовать то очень счастливым, то очень несчастным. Она была суперэнергичной, но без амбиций, без цели в жизни. Да и просто была глуповата.
Тогда я нашел себе умную, амбициозную девушку и женился на ней. Она оказалась настолько умной и амбициозной, что развелась со мной через год и отсудила себе все, что я имел.
Теперь я мудрый, состоявшийся мужчина и ищу себе.. девушку с большими сиськами...

 

[Meshin]

Женщина-жесть.​

У моей жены есть подруга детства – Люба Чавкина.
Люба – полненькая, миловидная шатенка с серыми глазами. Больше всего на свете она любит пить чай со сладостями. И говорить. Молчание для нее – частичная смерть. Она так и формулирует. Например, мне:
- Ты чайник поставил?.. Поставил, спрашиваю?.. Чайник поставил?.. Чего молчишь?.. Не молчи, помрешь…
Или:
- Ты пастилу купил?.. Купил пастилу, спрашиваю?.. Чего молчишь?.. Помер, что ли?..
У Любы есть муж, Валя, которого почти никто никогда не видел. Я видел один раз, мельком, когда он подвез Любу к нам на дачу. Подвез, тихо и вежливо поздоровался, выгрузил Любины вещи, еще тише и еще вежливей попрощался и уехал. Такой худенький, скорбно улыбающийся лысый мальчонка лет пятидесяти пяти. Разумеется, высококлассный программист. А кто ж еще? Не тореадор же.
Описать его внешность очень трудно. Ну, представьте себе, например, что Голлум вдруг стал не таким противным и даже слегка симпатичным. При этом оставшись стопроцентным Голлумом. Вот вам плюс-минус и Валя.
Люба его называет «Страж Монитора». Иногда – «Цифровой Молчун». Валя (со слов Любы) зовет ее «ЧВК Чайковский». В смысле «Любовь Чавкина, любящая пить чай». Судя по всему, Валя – человек не без специфического чувства юмора. Так сказать, «айтишники шутят».
Чавкина — это девичья фамилия. Фамилию Цифрового Молчуна я не знаю.
До Вали у Любы был другой муж. Петр Вихрев. Тип разудалого гармониста-сердцееда из советских фильмов. Заветная мечта доярки. Предрассветный сон комбайнерши.
Петр очень хотел, чтобы Люба поменяла свою, как он сказал, «физиологическую» фамилию на его, «пассионарную». Но Люба ответила:
- Я не признаю брачных псевдонимов.
С Петром Вихревым Люба прожила меньше года. Петр был уличен в измене. Кстати, с совсем не симпатичной и далеко не молодой женщиной, продавщицей комиссионного магазина где-то, кажется, в Старом Крюкове. Развелись. Люба сказала: «как нормальные цивилизованные люди». То есть Люба назвала Петра «б…..ном-археологом», разбила его айфон об стенку и спустила половину его вещей в мусоропровод.
А вот с Валей все сложилось хорошо:
- Он у меня неперечливый, как Настенька из «Морозко». Одно слово, искусственный интеллект.
Сама Люба кем только не работала. По образованию она экономист. Сейчас она то ли в консалтинге, то ли в эквайринге, то ли еще в каком-то халтуринге. Я это все решительно не понимаю. Дровосек – понимаю, водовоз – понимаю. Эквайринг – не понимаю. И, честно говоря, не хочу понимать.
Каждое лето Люба берет недельный отпуск и приезжает к нам на дачу. Обычно где-то в июне.
Сидим на веранде, пьем чай со сладостями. Люба, быстро пережевывая кусок торта:
- Ммм… Вкусненько. Все, я – женщина-жир… Ну и ладно. Вова, тебе нравятся женщины-жиры?.. А? Чего молчишь? Помер, что ли? Эй ты, «народ безмолвствует»? Что лучше, женщина-жир или женщина-глист? Отвечай, как перед партячейкой… Отвечай, а то ухо откушу… Шутка…
- Жир лучше…
- Правильно мыслишь, Шарапов… А клюквы в сахаре у нас нет? А? Клюква, говорю, есть у нас в сахаре? Что молчим, как в морге… Молчанки объелись?..
Жена:
- Нет, Любаш, в магазине у нас в деревне клюквы в сахаре не было…
- Все!.. Я – женщина-скорбь! Я – женщина-скорбный жир! Ну, конечно, где же ей взяться, моей любимой клюковке, в вашей здешней «Баранка-Плаза»?..

- Нет, Любаш, у нас тут приличная точка. Все свежее… Видишь, торт хороший.
- Торт хороший. Но я завтра же утром поеду в город. Закуплюсь глюкозяброй… Ой закуплюсь! Я - женщина-решимость! Мармеладку передай… Вова, ты меня слышишь? Ты, Бетховен на пенсии… Передай, говорю тебе в сто сорок пятый раз, мармеладку, а то глаз высосу. Шутка… Вот так. Спасибо. Что надо ответить тете? А?
- А что надо ответить?..
- Что?
- Что?
- Я – женщина-недоумение… Тебе, жертва ЕГЭ, сказали «спасибо»… Что надо ответить? А? Ты, гваделупский самородок… Опять молчит… Мистер Крематорий. Сейчас скальп сниму… Шутка…
- Пожалуйста…
- Слава тебе, Господи… Разродился поп кадилом… Это же надо… Ну ладно. Я – женщина-всепрощение! Мммм… Хорошая мармеладка. Апельсиновая. Вова, ты пробовал?
- Нет пока.
- Надо же… Первый раз нормально ответил. Сразу. А то зависнет, как интернет на кладбище. Но я больше грейпфрутовый люблю. А еще больше из дыни. Ты, Вова, какую мармеладку больше уважаешь?.. Отвечай, не томи. Только честно. А то пупок выгрызу… Шутка… Говори, какую?..
- Я?..
- Чего ты мне тут чеховский диалог с подводным течением зарядил?.. А?.. «Я? Пауза. Ты. Пауза. Мармеладку? Пауза. Мармеладку. Пауза. Какую? Пауза. Какую. Пауза. Люблю? Пауза. Любишь. Пауза…» Тьфу! Хемингуэй хренов. Эффект айсберга. Театр абсурда. Я сейчас тебе устрою… караоке в анатомическом театре. Шутка… Пастила — белевская?.. Тааак… смотрим… Белевская. Вот так приходится действовать. Сама спросила – сама ответила. Чистая шизофрения. А что делать женщине-одиночеству? От вас пока ответа дождешься, Байден Трампа родит… от Блинкена. Тфу! Вспомнила нечисть эту – весь аппетит насмарку! Ладно, я – женщина-исключительно дипломатические методы… Мммм… Прекрасная пастила… Все немедленно пробуют пастилу! Все про-бу-ют па-сти-лу! Это приказ! Я – женщина-Сергей Кужугетович… Вот, кстати, сладкие орешки с кунжутиком. Не пробовали? Чайку подлить? Я спрашиваю: чайку подлить?.. Считаю до трех. Раз, два, три…
- Нууу… Можно, конечно…
- Все. Поздно. Остались без чая… А я вот еще помою чакры. Мммм… Отличный чай!..
Так продолжается еще пару часов. Смеркается. Наконец, Люба зевает и говорит:
- Все. Я – женщина-ночь. Спать. Завтра я женщина-жаворонок и - в магаз. Я пошла. Что вежливые дачники говорят в таких случаях своим дорогим гостям?...
Мы, быстро и хором:
- Покойной ночи!
- Ответ принят.
Через минуту все замолкает. За окном мирно и тихо. Полная луна цвета дынной пастилы как бы беззвучно улыбается:
- А я - женщина-луна…
Мы сидим на террасе. Жена, заговорщическим шепотом:
- Я – женщина-тишина…
Я, тоже шепотом, почти беззвучно:
- А я – мужчина-безмолвие…
Если проще и не так романтично – мужик-молчун.
Сидим. Хорошо.

 

[Meshin]

Отказники со стажем​

Сашку возвращали в детский дом трижды. Приводили за руку, ставили рядом сумку, вещами наполненную и, потупив глаза, уходили. Быстро, не оборачиваясь. Боялись наверное, что он, Сашка, вдогонку бросится. Плакать начнет, звать. Просить остаться. Да мало ли, что еще на ум мальчишке придет, всё разве предусмотришь.
Вот и бежали почти бегом по казенному коридору. Туда, где Сашки больше не будет. Потому что не нужен оказался. А может, и с самого начала нужен не был, разве важно это теперь...
И только седая воспитательница, Нина Андреевна, в очередной раз прижав к себе не сопротивляющегося мальчонку, изо всех сил сдерживая подступившие к глазам слёзы, все отчего-то продолжала верить - в следующий раз Сашке обязательно повезёт...
- Тань, ты документы не забыла?
- В сумке лежат, Алёш. А ты машинку взял? А робота? - молодая женщина взволнованно посмотрела на мужа, убирающего в багажник пакет и, получив в ответ утвердительный кивок, несмело улыбнулась.
- Ну все, пора, Танюш. Время.
Время и вправду поджимало. Вроде и готовились заранее, и обсудили все уже не один раз, да только, как всегда бывает, все равно что-то да задержит. Вот и сейчас задержало.
Сначала картинка с кораблём на стене наспех отремонтированной детской вдруг криво повисла, потом среди коробок робот игрушечный затерялся, а под конец куда-то запропастился Алёшкин телефон.
Но разве могли их такие мелочи остановить, когда там, в разрисованных цветными красками стенах детского дома их ждал неразговорчивый, но от чего-то уже до боли родной, семилетний мальчишка Сашка.
То, что Сашка отказник со стажем, как назвала его, совершенно не поддерживающая затею усыновить ребенка Танина тётка, ни Таню, ни Лешу не смущало совершенно.
И правильно, что отказывались, правильно, что возвращали, потому что он, Сашка - только их! Только Танин и Алёшкин. Родной и ничей больше. И трудности все они вместе преодолеют, и заживут вместе, как одна дружная, счастливая семья, и ...
- Саш, ну что-ты в самом деле? Ну неужели тебе у нас плохо? Мы же любим тебя, сынок... - все пыталась достучаться до замкнувшегося в себе мальчишки Таня.
- Сашка, да неужто ты думаешь, что мы тебя теперь куда-то отдадим? Да разве ж отдают детей родители! - убеждал хмурого мальчугана Алексей.
Да только Сашка…
Вот уже почти два месяца, как Сашка был их. Два месяца, как мужчина и женщина делали все, лишь бы успевший столкнуться с несправедливостью в своей еще такой маленькой жизни мальчишка наконец стал по-настоящему счастлив.
И два месяца, как Сашка, вместо того, чтобы в полной мере наконец-то наслаждаться детством, все больше и больше походил на механическую, неживую куклу:
- Да, тётя Таня. Хорошо, дядя Лёша. Спасибо, пожалуйста, разрешите…
До приторности вежливый, и совершенно обезличенный набор слов. Обидный. Неискренний. Но это было всё, на что оказался способен когда-то вертлявый, юркий мальчишка, в чьи бездонные серые глазищи, смотревшие прямо в объектив фотокамеры, Танюша влюбилась с первого взгляда.
А в жизни вот, значит, как... Не получалась семья, не складывалась. Не собиралась по кусочкам из таких разных, бурлящих вулканом чувств. И казалось, не преодолеть эту пропасть. Ни цветному кораблику на стене, ни шагающему заведенному роботу, ни Танюше с Алёшкой, рыбами об лед бьющимся. Ни самому Сашке...
Да вот только помощь пришла, откуда не ждали.
Неожиданно умерла тётка. Та самая, Танюшина, супротив Сашки настроенная. Умерла, а после себя, будто в насмешку, кота оставила. Матерого, серого. Приютского.
Такого же, как Сашка - отказника со стажем, умудрившегося в суровой тёткиной душе за годы совместной жизни так натоптать своими когтистыми лапищами, что в завещании ее имя усатого оккупанта первой строчкой написано было.
Так и значилось в посмертном теткином велении: «Василий хозяином дома остается, а значит, кто из родни дом мой к рукам приберет, тот и о Васеньке моем до конца дней его заботится будет!»
Да только вот на дом-то желающие быстро нашлись. Таня и не знала, что столько родни у нее имеется. Одних только племянников, вон, целых шесть человек набралось - все как один в жилье нуждающиеся, к тёткиному домишке руки тянущие...

Только вот Ваську оставлять нежелающие...
«Мало ли, - говорившие, - что старой перечнице в голову взбрело. Ишь ты, кот, ишь ты хозяин дома. В приют его обратно! И пусть тётка «сверху» глядит, да не морщится. Всё не на улицу выкинут будет, а какая-никакая крыша над головой, да миска с едой...
А там, глядишь, и ещё кто позарится на такое добро. А нет, так и черт с ним. Главное, их родственная совесть чиста, а остальное их мало волнует».
Сжалось от таких разговоров сердечко Сашки, приехавшего вместе с Таней и Алёшей на похороны тётки. Дрогнуло. А потом застучало с новой силой, забилось моторчиком и, вырвав вспотевшую вмиг ладошку из Таниной руки, Сашка метнулся прочь из чужого дома.
Долго новоявленные родители его искали. Долго все углы осматривали да на жадных родственников ругались. Танюшка все глаза выплакать успела, проклиная и поездку эту, и дом тёткин, а заодно и кота Василия, которого в глаза так никто и не видел толком.
А Сашка всё не находился. Вечереть начало. Родня, дом тёткин меж собой поделившая, по домам собираться стала. А Сашки все нет. Алексей уже в полицию звонить собрался, как вдруг…
Из какой дыры вылез матёрый полосатый кот, ни Таня, ни Леша так и не поняли. Только вот минуту назад не было его, а тут раз - и выгнул спину, боднул лобастой головой колени сидевшей на крыльце Танюши.
Раз потерся, два. В глаза заплаканные внимательно заглянул, прищурился. Будто взвешивал что, оценивал. А потом мяукнул призывно, да как собака Таню за край юбки зубами взял и потянул.
Растерявшиеся от такого мужчина и женщина переглянулись, встали неуверенно. А Василий все громче мяучит, все призывнее.
Так и пошли Таня с Алешей за ним. До самого сеновала в конце участка тёткиного дошли, по скрипучей, грубо сколоченной лестнице на чердак поднялись, где в самом дальнем углу, свернувшись калачиком спал заплаканный и какой-то по-детски угловатый мальчишка Сашка.
Возвращаться домой без прочно обосновавшегося на его коленях кота Сашка категорически отказался. Посмотрел, глупый, с вызовом на Татьяну с Алексеем, мол - «Что? В Приют его? Как меня? Вернете?»
Насупился. И безмерно удивился, и даже на одну секундочку забыл, как дышать, когда наблюдавший за ним все это время Алексей вдруг подхватил с его рук что-то недовольно мрякнущего Василия, громко спросил снующих туда сюда родственничков, не будут ли те против, если свою часть дома они с Танюшкой котом заберут.
И, получив положительный ответ, быстро отнес полосатое приобретение в машину, куда тут же скоренько запрыгнул все еще не верящий в такое счастье Сашка.
Так и зажили вчетвером.
И вот же какое дело интересное: то ли время прошло достаточно, то ли щёлкнуло что в детской душе в тот злополучный день, а может быть, матерый кот Василий успел что намурчать в детское ухо…
Да только стал оттаивать Сашка. Шажок за шажком несмело доверять учился. А однажды, совсем не задумываясь, и наперегонки с Танюшей и Алешей бежав из магазина домой, туда, где на подоконнике сонно щуря желтые глазищи их ждал Васька, выкрикнул:
- Я первый, мама!
И несмело улыбнулся, когда, придя домой и схватив с окна одной рукой полосатого кота, а второй крепко-крепко прижав к себе его, Сашку, Танюша уткнулась носом в плечо мужа и тихонько, но бесконечно счастливо заплакала.
Автор ОЛЬГА СУСЛИНА

 

[Meshin]

История эта произошла с весьма состоятельной супружеской парой в одном из южных городов нашей необъятной. Поехала однажды эта пара закупить продукты питания в местный супермаркет, на своём дорогом внедорожнике известной марки. Хоть марка известная, всё же она не даёт пожизненной гарантии на жизнь без ремонта.​

И так получилось, именно в этот день, прямо у Торгового Центра, автомобиль подло заглох как обычная машина.
Муж, героически решил самостоятельно найти и обезвредить поломку, отправил супругу в магазин, а сам открыл капот.

Долго ли коротко бродила жена по ТЦ достоверно неизвестно, но известен момент её выхода с тележкой из дверей супермаркета.

К тому моменту вокруг внезапно умершего внедорожника собралось около десятка (может больше) людей, которые очевидно не сопереживали, напротив, даже не сдерживали глумливые ухмылки. Во всяком случае именно так показалось даме. Из-под машины кокетливо торчала пара мужских ног с повышенной волосатостью.

Так как супруг, ввиду крайне тёплого климата, носил обычные короткие шорты безо всякого намёка на нижнее бельё, его "достоинство" нахально вывалилось и сияло пред миром как работы известного мастера Фаберже. Для благопристойной жены это был кошмар наяву.

Она подошла поближе, поставила пакеты с продуктами на плавящийся асфальт и стараясь не привлекать особого внимания, быстрым, уверенным движением, мастерски "вправила хозяйство" на место. Потом вздохнула с облегчением, поднялась с чувством выполненного долга и... пересеклась взглядом со своим супругом, который с открытым ртом и несколько ошалев, смотрел на нехитрые манипуляции.

Что произошло дальше с парой, также доподлинно неизвестно, а вот добровольному помощнику три или четыре шва на голову наложили. Так что, работая под автомобилем одевайтесь соответственно, тогда возможно не ударитесь головой в подвеску от неожиданности.​

 

[Meshin]

Вот, например, Надя!..​

Интеллигентнейшая семья, на каждой ветке генеалогического древа которой угнездилось по профессору с искусствоведом. Фортепиано. Художественная школа. Три иностранных языка. Почти золотая медаль. Институт, готовящий безработных с изящным образованием.
Поклонники появлялись, так как Надя не то чтобы красавица, но мила, несомненно мила.
Поклонники исчезали, испытания ужином в семейном кругу никто не выдерживал. То у них и с единственным языком проблемы, то рыбу вилкой ели, то их до нервной дрожи пугала Надина бабушка выяснением границ художественно-музыкального кругозора.
– Замечательный мальчик, Наденька, – говорила бабушка после бегства поклонника, – просто замечательный. Но – увы! – не нашего круга. Куда за него замуж?
Надю отправили на дачу. Хилая яблонька неожиданно испытала пароксизм плодородия, и Надя потащила домой в руках два тяжеленных пакета яблок, а в сумочке на плече – килограмма три маленьких твердых груш.
Электричку она худо-бедно пережила.
Неизвестно, что именно подействовало на воспитанную Надю, которая за всю свою жизнь даже слово «задница» ни разу не произнесла вслух, – то ли оттоптанные напрочь ноги, то ли оттянутые пакетами руки, то ли съезжающая с плеча сумка, но когда в троллейбусе она устремилась к свободному месту, а какой-то подвыпивший тип на финише обошел ее на полкорпуса, и при этом толкнул, и при этом выбил один из пакетов, и тот упал, разорвался, и яблоки раскатились по салону, и сумка опять свалилась с плеча, – то в Наде проснулись подавляемые во многих поколениях животные инстинкты, и она врезала сумкой пьяному по голове.
Пьяный драться в ответ не полез, но обиделся и обозвал Надю стервой. И Надя снова размахнулась сумкой. Сумка раскрылась, и влекомые центробежной силой груши просвистели в разных направлениях, а одна из них метко попала какой-то тетке в лоб. Тетка сочла себя невинной жертвой и позвонила в милицию.
Милицейский наряд, похоже, сидел в засаде где-то неподалеку, и не успел троллейбус остановиться, как был взят штурмом. Нападавшую хулиганку, потерпевшего и пострадавшую свидетельницу свезли в околоток. Вот тут пелена, застившая глаза, растаяла, и до Нади дошел весь кошмар содеянного.
Разбирательство она почти не запомнила. Верещала тетка. Протрезвевший пьяный что-то тихо говорил пузатому милиционеру, а тот качал головой:
– Во девки пошли! Скоро на улицу страшно выйти будет.
В итоге Наде сказали, раз потерпевшая сторона не будет писать заявление, то Надя свободна. И пусть хорошенько обдумает свое поведение. И нервы пусть полечит, пока окончательно не стала асоциальным элементом.
Всю дорогу домой Надя проплакала от стыда и ужаса. Дома она сквозь всхлипы поведала о случившемся побледневшим родителям и бабушке, и в густом запахе валокордина семья не спала всю ночь, мысленно прокручивая один и тот же сюжет: Надю ввергают в узилище.
На работу Надя не пошла – а смысл? После такого позора. Пролежала на диване день, уткнувшись носом в стенку.
Вечером в квартиру позвонили. Вся семья высыпала в прихожую в полной уверенности, что за Надей пришли. Папа дрожащими руками открыл дверь. За дверью обнаружился давешний потерпевший. Бабушка храбро шагнула вперед:
– Молодой человек! Надя совершила необдуманный поступок, она искренне раскаивается, и мы все клянемся, что подобного никогда больше не произойдет. Простите ее, не ломайте ей жизнь!
От такого напора молодой человек прянул в сторону, задев висящую на одном гвозде вешалку, которая метко свалилась на его многострадальную голову, и рухнул наземь, придавив спрятанный за спиной букет хризантем. А очухавшись и потирая макушку, сказал:
– Я извиняться пришел. Я не пью, не думайте, я автослесарь, полтора дня одному чудаку машину делал, не отходя, потом рюмку коньяку на голодный желудок – и на тебе.
Потом посмотрел на учиненный разгром и мрачно спросил у папы:
– А дрель у вас в доме есть?
Вешалка была пришпандорена в тот же вечер.
Через пару дней потерпевший пригласил Надю в кино. Через неделю повез всех на дачу и выкосил там многолетний бурьян у забора. Через месяц сопроводил бабушку в филармонию, так как родители были заняты, Надя простыла, а бабушку с ее больными ногами отпускать одну нельзя.
– Как прошло приобщение, храпел на весь зал? – спросила Надя у бабушки.
– Он уснул довольно быстро, – ответила бабушка. И добавила: – Но спал очень одухотворенно!
А перед сном зашла к Наде.
– Надюша, он замечательный мальчик. Увы, не нашего круга. Но если ты за него не выйдешь замуж – считай, что у тебя нет бабушки!

 

[Meshin]

Папочка​

Котенок подкатился прямо под лапы большого, сильного, черного кота, мышцы на груди которого выделялись прямо, как у бодибилдера. И выглядел он сурово. Среди котов, собак и кошек двора, сей тип был известен под кличкой - Черный. И авторитетом он обладал железным.
Маленький, серый котёнок отлетел от удара лапой одного из котов, столпившихся вокруг куриных потрошков, которые им вынесла одна из женщин, живущая в доме. Он ударился в правую переднюю лапу Черного и жалобно пискнул.
Потом, подняв голову вверх, вдруг прижался к большому черному коту и сказал:
- Папа...
Глаза Черного полезли из орбит. Он поднял правую переднюю, чтобы дать затрещину маленькому наглецу, но вместо этого…
В его голове всплыло голодное и холодное детство. Он вспомнил, как большие коты отгоняли его от тарелки с едой, и доставались ему только остатки. Как в дождливую осень он убегал от собак и котов, гнавших его из-под укрытия и...
Опустил лапу. Маленький, серый котёнок прижался к лапе Черного и, обняв её, стал повторять.
- Папа, папа, папочка.
Коты и кошки, пировавшие курятиной, посмотрели назад и засмеялись, и тогда Черный вдруг разозлился. Он в мгновение ока оказался в кошачьем кругу и стал раздавать увесистые оплеухи направо и налево. А когда все коты разбежались, он подошел к маленькому котёнку, смотревшему на происходящее со страхом, и, подтолкнув его носом, сказал:
- Иди, ешь. Не папа я тебе. Не папа, запомни! Понял?
- Конечно, папочка, - согласился серый малыш и зачавкал кусочками курицы.
Черный смотрел, как худые рёбрышки котёнка ходили под шкурой в такт его челюстям, и что-то теплело у него внутри. Так оно и пошло. Маленький котик ходил, как хвостик, за своим большим черным заступником и называл его, как вы понимаете…
Папочка.
Черный сперва злился и пытался возражать. Даже пару раз отпускал затрещины, о чем потом жалел, но малыш прижимался к нему и обещал, что никогда, ни за что, ни при каких условиях не будет больше говорить это слово. И добавлял:
- Лишь бы ты не сердился, папочка.
Черный тяжело вздыхал и прижимал к себе серого малыша. Он учил котёнка защищаться и нападать. Он учил его добывать еду и убегать от собак. Он учил его всему, что умел сам.
Прошло пару лет. И Черный с Сынком, такая именно кличка во дворе прилипла к серому котику, стали грозой всех котов и собак.
Пока однажды осенью Черный не простудился. Он лежал на куче пожухлых коричневых листьев и кашлял. Над ним были сомкнутые ветки кустов, и дождь сюда почти не доставал.
Сынок взволнованно смотрел на своего папу. Он прижимался к нему и пытался согреть теплом своего тела, но Черный горел всё сильнее и сильнее. И беспокойство Сынка всё возрастало и возрастало. А во двор…
Одна женщина вынесла остатки обеда, и Сынок решил принести несколько кусочков своему папе. Черный вдруг открыл глаза. Вкусный запах пробился через марево простуды. Он поднялся на слабые, дрожащие лапы и пошел вперёд. К тарелке с курятиной. И тут…
Две большие овчарки, бегавшие по двору, тоже решили предъявить свои права на сытный обед. Они бросились к тарелке и, окружив Черного, оскалили клыки. Хозяин собак смотрел на это и улыбался. Из их горла вырвалось рычание, полное злобы. В этом рычании был приговор.
Лапы Черного подогнулись. Он был очень слаб. Упав на мокрую землю, он свернулся клубочком и закрыл глаза. Ему не хотелось видеть приближение конца и эти страшные клыки.
Но последний миг всё не наступал…
Открыл он глаза от страшного шума. Визг, шипение, рычание и вой могли разбудить и мёртвого, а Черный был всё ещё жив.
Сынок, его ученик и надоедливый кот, превратился в огромный, раздутый шар с торчащим хвостом и когтями! Сынок бил лапами двух собак сразу и так орал, что выбежала женщина, всегда кормившая котов.
Собаки, жалобно подвывая и поджав хвосты, ретировались, и тогда женщина, подвинув миску с курятиной, сказала Сынку:
- Ну, иди. Иди. Кушай уже. Заслужил. Прогнал этих собак.
Сынок успокоился и посмотрел на женщину снизу вверх. В его глазах не было страха. Но есть он не стал. Он подошел к лежащему на земле черному коту и стал подталкивать того носом к тарелке. Женщина застыла, раскрыв рот.
Черный, пошатываясь, встал, а Сынок, поддерживая его своим телом справа, помог добраться до тарелки с потрошками.
- Ах ты, Господи! - воскликнула женщина. - В жизни такого не видела. Да ты, никак, кормишь этого кота. И кем же он тебе приходится? Тут от людей такого не дождёшься. А кот кормит! Так кто же он тебе?
Сынок посмотрел на неё опять и сказал:
- Папочка.
Конечно, он не мог говорить на человеческом языке. Он просто мяукнул, но женщина, она понимала по-кошачьему.
- Не может быть, - произнесла она. - Такого не бывает.
Черный с трудом проглатывал кусочки курицы, а Сынок тёрся об него носом.
- Ах ты, Господи! - опять сказала женщина в большой старой куртке. - Он же болен.
Она подошла поближе и погладила черного кота. Тот нехотя отодвинулся, но силы покинули его, и он упал.
- Да ты весь горишь! - заметила женщина. - И нос сухой...
Потом посмотрела на Сынка и заметила:
- Ну, что? Пошли ко мне, что ли. Там я смогу вам помочь.
И открыв дверь в подъезд, широким жестом правой руки пригласила Черного и Сынка.
Черный попытался убежать, но вместо этого только дёрнулся и застонал. Всё тело болело. Он не доверял людям. Сынок растерянно посмотрел на больного Черного и женщину. Он не знал, что делать. Ведь он не мог оставить своего папу…
И женщина решилась. Она наклонилась над больным черным котом и, подхватив его, прижала к себе.
- Я тебя понесу, - сказала она упрямцу и погладила.
И Черный вдруг почувствовал, как бьется её сердце - спокойно и уверенно. И ещё, от неё исходило тепло, ласка… И вдруг ему стало хорошо. Он прижался к старой куртке и тихонько мяукнул.
- Я, если бы был сильнее и здоров, то как поцарапал бы тебя, - объяснил он женщине и толкнул её головой снизу вверх.
- Идём, идём, - усмехнулась женщина. - Ишь, вояка какой.
- Ну, или укусил бы, - пробормотал Черный и обнял руку женщины лапами.
Она прижала к своему лицу мокрую спину черного кота и подула в неё теплым воздухом. И Черный…
Он замурлыкал. И прикрыл глаза от удовольствия, а Сынок, он уже давно проскользнул в подъезд и пробрался в квартиру.
Теперь женщина живёт с двумя котами. Одним серым и ещё одним, чёрным. Она так и называет их - Черный и Сынок. А всё потому, что понимает кошачий язык. И Сынок рассказал ей всю историю.
Большой черный кот поправился и очень быстро привык к домашним условиям и правилам. Иногда он отпускает оплеухи расшалившемуся Сынку. Он учит его вести себя культурно, и ещё…
Иногда спихивает его с колен женщины. И сам забирается на них.
Но Сынок не обижается, ведь это его…
Папочка.
Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

 

[Meshin]

НЕКУДА ТОРОПИТЬСЯ, СЫНОК...​

В 70-е годы был такой хороший обычай — вывозить коллектив за счет предприятия за грибами. И вот в один из августовских деньков дружный коллектив института ядерной физики был вывезен подальше от цивилизации в лес. Народ запасся ведрами, корзинами, бутербродами и само собой беленькой, для успешного завершения дня на природе.
Ехали долго, всю дорогу потешаясь над коллегой, который вместо лукошка погрузил коробку из-под Рубина. Рубин — это был такой гигантский по габаритам ламповый цветной телек. В коробку соответственно можно было засунуть взрослого человека. Сын этого сотрудника очень обижался за папу, но по причине малолетства сопел молча.
И вот прибыли. Шофер еще постарался в лес заехать пока есть возможность и на полянке остановился. Договорились — сбор через 6 часов. Старт! И только хруст веток затихающий вдали…
— Папа, а мы?! Пошли скорей грибы искать!
Сын-третьекласник не мог понять отчего его папа, вместо того, чтобы сломя голову искать грибы, не спеша раскладывает на сиденье бутерброды и сворачивает голову поллитре. — Куда торопиться, сынок, лес кругом, успеем. — Но у нас такая большая коробка! — Ничего ничего, иди поиграй пока, — приговаривал отец, наливая вторую.
Огорченный пацан отошел от автобуса и стал морально готовиться к позору.
Но вдруг под его ногой чтото громко хрупнуло, это был здоровенный белый груздь, замаскировавшийся как партизан. Рядом сколько хватало глаз вздымались очень подозрительные холмики. На радостные вопли сына отец ответил:
— Сынок, я знал, что грибы есть, причем совсем рядом. Мы же в лесу!
Через 6 часов усталые грибники вернулись, неся частично наполненные емкости. В автобусе сидел пьяненький Родионыч, дураку было ясно, что он никуда не ходил. Шутники уже набирали воздуху побольше, но тут кто-то крикнул: — Смотрите!
В конце салона стояла осмеянная коробка изпод телека, битком набитая отборными груздями. Воздух вырвался в едином крике: — Где?! — Сына, покажи это место людям, — сказал Родионыч и задремал.
Через час груздями были забиты все емкости. Родионыч был разбужен и опять напоен, как герой дня. Пока он мог говорить все спрашивали, как же он догадался никуда не ходить, а искать рядом с автобусом. — Друзья, вас подвел инстинкт — искать грибы подальше от цивилизации. Вы не учли, что автобус заехал в самую чащобу. Удаляясь от него, вы приближались к цивилизации.
История реальна. Через 10 лет Родионыч стал моим свекром, а его сын моим первым мужем.
Анна

 

[Meshin]

Етиццкий Кот...​

Вода закипела, и я принялась обдирать шкуры с сосисок.
- Едаууу... - мечтательно протянул из-под моих ног Етиццкий Кот, и с надеждой добавил: - Дауууушь?
Непонятно, что на меня нашло - вероятно, жара, - но я самурайским ударом отрубила целых полсосиски и бросила в тощую рыжую морду, изможденную кормами премиум-класса.
Кот тщательно обнюхал подачку и уставился на меня честными оливковыми глазами.
- Погреууууть... - застенчиво сказал он.
Обругав привередливую тварь, я подобрала и вымыла полсосиску, и закинула в кипяток к остальным.
- На, подавись, гурман!
На этот раз кот нюхал полсосиску с куда большим интересом и даже пару раз лизнул, после чего снова устремил на меня преданный взгляд и раззявил влажную розовую пасть:
- Поломауууть!
- Да ты охренел, скотина!!!! - возопила я, и в следующий момент кот с задранным хвостом ускакал по коридору, по-ниндзьячи отталкиваясь лапами от стен на поворотах, а вслед ему пулей просвистела полсосиска. Она в поворот, увы, не вписалась, и осталась лежать на полу не то розовой полукакашкой, не то чем-то еще более неприличным.
Когда все затихло, кот осторожно высунул из-за угла усатое рыло.
- Неууурвы? - сочуственно поинтересовался он, подобрал полсосиску и унес давиться, гадюка!

 

[Meshin]

Спасибо, Леночка!​

Леночка, спасибо, что приехала. Нас какое-то время не будет, так что поживёшь одна. Как только вернёмся – съездим на дачу. Соблюдай, пожалуйста, эти правила – они написаны слезами и горьким опытом:
1. Утром полей цветы водой из пятилитровки. Те, что шевелятся, тоже.
2. В обед проверь почту. Если там лежит записка с угрозами – переложи её в ящик 13-й квартиры. Сами написали – сами выкинули, мы им тут не дворники.
3. В 17:00 выставь шевелящиеся цветочки на балкон. Пусть погуляют.
4. В 18:00 запри двери и окна. Форточки можешь оставить – там металлическая сетка.
5. Телек смотри только до 21 часу. В 14 квартире ребёнок ложится спать в это время.
6. Если кто-то бегает по чердаку – не обращай внимания. Пусть бегают, пока ноги есть.
7. После 21:00 не открывай никому дверь. Вообще к ней не подходи, кто бы что ни говорил.
8. Перед сном положи под подушку:
А) Большой нож (лежит на кухне).
Б) Пачку анакома (сорт лапши быстрого приготовления).
В) Пульверизатор с водой. Он в серванте.
Г) Плоскогубцы (они в ящике с инструментами).
Особое внимание удели вот этим пунктам:
1. Если ночью кто-то будет скрестись под кроватью – кинь туда анаком. Лучше распечатай, а то будет шуршать и хрустеть на весь подъезд.
2. Если же звуки слышны в ногах кровати – пшикни туда водой.
3. Если кто-то ночью хватает за руку – постучи ему по пальцам ножом и громко скажи «спать, на*уй!». Больше трогать не будет. Анаком ему не кидай, а то совсем обнаглеет.
4. Если проснулась от того, что кто-то сидит у тебя на груди, достань плоскогубцы и пообещай выдрать клыки. Не слушай слёзы и сопли про «Сумерки». Нае*ёт. Проверено.
5. Утром разложи всё по местам и полей цветы. Верни шевелящиеся цветочки домой.
Ах, да. Не стучи в 13 и 14 квартиры – никто не откроет. В 13 мужик самоубился, а в 14-й деток зарезали, так что там теперь никто не живёт (и даже продавать не собираются).
Ждём с нетерпением нашей встречи! Твоя тётя.
* Приписка торопливым почерком:
Тёть Галь, я очень беспокойно провела ночь, а ещё мне нужно сгонять в город по делам. Вернусь к вечеру. Насчёт тех правил...
Цветы полила, но они почему не шевелятся, даже привяли.
Записку с угрозами перекинула в ящик 14-й квартиры, как ты и сказала. Немного дописала от себя, что поймаю — переломаю всё, что будет ломаться.
В 17:00 пошла переставлять цветочки и поливать живые, обнаружила, что на полупустой 5-литровке пластырь с надписью “антифриз”. Прости, мне очень стыдно. Я куплю тебе завтра новые растения.
Заперла всё, как ты и сказала.
Телек смотрела ровно до 21. Потом поиграла немного в приставку. Каюсь, орала “фус-ро-дах” пару раз, но постучали только соседи снизу. В 14-й, наверное, отнеслись с пониманием.
В 11 вечера кто-то бегал по чердаку. Постучала шваброй в потолок и пообещала, что на второй раз достану папин обрез и буду стучать патронами на медведя. Беготня закончилась.
В час ночи во входную дверь ломилось пьяное тело. Дала ему выбор — битой в глаз или в обезьянник раз. Дурачок выбрал биту. Я его нае**ла и вышла со стальной сковородкой.
Темнотища, кстати, в подъезде лютая. Пришлось вслепую бить. Зато он теперь точно не вспомнит, на кого ему писать заявление в полиции. Если, конечно, доползёт до неё… А вот нечего лезть к одинокой невинной девушке!
В нервах съела анаком. Поэтому, ложась спать, заменила его сосиской.
Под кроватью скреблись. Кинула туда спросонья нож. Скребки прекратились.
Потом кто-то стал хватать меня за ноги. Я орала, как рожающий тюлень и месила его всеми конечностями. Оно ломанулось на выход из квартиры. Я вспомнила про пульверизатор, отодрала от бутылки пшикалку и облила говнюка всем, что в ней было. Поорали вместе.
Съела с нервов сосиску. За руки никто не хватал. Из-под кровати слышатся молитвы. Два плаксивых голоса. Посоветовала им заткнуться, пока я добрая.
Вампиры (ты ведь вампира имела ввиду, да?) не приходили. Плоскогубцы не понадобились.
Уборка завершена!
Ещё раз прости за цветочки, я привезу новые
** Приписка кровью (неровным почерком):
Прекраснейшая Галина, мы всё понимаем! Вы тревожитесь и боитесь. Но зачем же сразу идти на такие радикальные меры!?
Неужели нельзя было сначала хотя бы попробовать освятить квартиру? Мы бы поняли намёк.
С уважением и страхом заклинаем вас отправить эту садистку обратно в те глубины Ада, из коих вы её призвали!

 

[Aleph]

Как рождаются слухи

Когда учился и жил в общаге. Собираемся утром на пары. Первый курс. Стоит возле туалета наш поточный распиздяй Боря. Курит. Подходит к нему староста этажа или как-то так ее звали. Их, пятикурсниц, селили к первакам на этаж хз зачем. И начинает его отчитывать за какие-то косяки. Боря меланхолично курит слушает это все потом спокойно посылает ее нахуй и идет спать к себе в комнату. Крики, визги. Спускаемся. Навстречу типы соседи.-Чо случилось, кто орет?
-Да ниче. Это Боря Аиду за сиську укусил.
И идем дальше. К обеду весь поток на общей паре обсуждает поступок Бориса. Он постепенно обрастает подробностями. Порвал на Аиде халат и прямо в коридоре начал целовать и кусать за все места.
В итоге на следующий день к нам на этаж спустились пятикурсники узнать что за чепушило мелкое оттрахало их одногруппницу прямо в мужском туалете?

 

[Meshin]

Про секс...​

Я блогер, какбэ. В узких кругах. Кстати, как правильно пишется - с одним "г" или с двумя? Настолько модная профессия, что язык за ней не поспевает. В любом случае, надеюсь, во мне этого "г" не так много. Блогер, а про секс не пишу. Все блогеры пишут о сексе. А я только о природе. Пришвин какой-то. Вот, решил и я написать - про секс.
Пристегните ремни, будет жестко.
Однажды мы с женой были на свадьбе у друзей. Там, как водится, присутствовал русский тамада, бессмысленный и беспощадный.
Правда, на этой конкретной свадьбе тамада был средней прожарки, напалмом не жег. То есть конкурсов с похищением невесты в репертуаре не значилось. В наше время вообще красть невесту - себе дороже: а вдруг останется у похищавшего? (тем более, какого хрена этот ритуал до сих пор называют "Похищением невесты"? Молодожёны едут бухать, простите, конечно же - отмечать, всегда после ЗАГСа, т.е. они муж и жена документально зафиксировано, юридически оформлено. Нет - мы год от года похищаем невесту). Но разных перфомансов и шарад хватало. Тех, что ставят и без того не слишком координированных нетрезвых людей в еще более неловкое положение.
Моя путеводная звезда охраняла меня вплоть до конкурса танцев. Тамада объявил, что должны участвовать все семейные пары, присутствовавшие за столом.
Как бы сильно я ни любил жену, но танцы я не люблю больше. (Вчитайтесь - вдумайтесь в эту фразу! Она просто великолепна!). Я попытался развестись, однако не успел.
Мы стояли посреди импровизированного танцпола, три семейные пары, три тополя на Плющихе. И три тополихи.
Я предполагал, что нам сейчас включат какие-нибудь энергичные пошлые траливали, мы повеселим публику своими нечленораздельными движениями и с позором вернемся на свои места. Но не тут-то было. Тамада оказался с легкой безуминкой и даже придурью.
Он, с*ка, поставил нам вальс...
По его режиссерской экспликации, мы своим романтическим вальсированием должны были предуготовить молодых к их последнему танцу. Точнее, не к последнему, это я оговорился, причем очень нехорошо так оговорился, он как-то по-другому называется.
Итак, заиграл вальс. И вокруг меня начал твориться какой-то адок.
Первая пара принялась танцевать что-то вроде ламбады, которая на глазах изумленных гостей стремительно переросла в полноценную прелюдию.
Вторая пара изображала некое подобие древнерусской кадрили: муж немилосердно вертел жену вокруг ее оси. От такой физкультуры женщине, по идее, следовало бы покраснеть, но она, напротив, позеленела.
В моей жене внезапно проснулась институтка, дочь камергера, и она попыталась закружить меня в вальсе, в натуре.
Но, учитывая мою природную грацию, получилось иное: жена фактически кружила в вальсе мешок с картошкой.
Меня затошнило. Жена задала бешеный темп: она очень хотела выиграть главный приз — бутылку водки.
Мои внутренние органы собрались на экстренное совещание где-то в районе задницы. Жизнь промелькнула у меня перед глазами, все двадцать три года. Остальные где-то потерялись.
Я успел подумать, что мне никогда не было так плохо, даже когда я бухал. Неужели вальс и станет тем самым решающим гвоздем в мою крышку.
В этот момент что-то с грохотом упало. Первая пара каталась по полу, очевидно, предуготавливая молодых к брачной ночи.
Тамада решил остановить этот поезд в огне.
Оставшуюся часть свадьбы жена отпаивала меня морсом. Водку получила первая пара. Это был единственный способ отвлечь их друг от друга и поднять с пола.
Так, о чем это я? А! О сексе! (Память ни к черту...)
Я вхожу в тот нестабильный возраст, когда каждая брачная ночь может оказаться последней.
Вальс, бл***, я чуть не попал в больницу после невинного вальса.
А тут — целый секс.
Куда мне на эти галеры? Еще весло сломаю...

 

[Meshin]

НЕЗАМЕТНЫЙ​

Так он и жил. Незаметно. Ел, что придётся и ночевал, где получится. Люди просто не замечали его. Маленький, серый котик, казалось, сливался с окружающей его городской серостью. Всё вокруг было серым. Природа, дома, дороги, люди, их мысли и лица. Он так и не научился попрошайничать, как умели некоторые коты. Они громко кричали и бросались под ноги людям. И те иногда кормили котов, а иногда били ногами.
Незаметный даже видел, как некоторых, самых везучих, подбирали и уносили домой. Он вздыхал. Ему это не светило. Он не умел так. Он тихонько, стеснительно и просяще заглядывал в глаза проходящим мимо и еле слышно мяукал.
— Не дадите поесть? Очень хоче
Иногда давали. Иногда. Но чаще просто не замечали. Люди спешили по своим неотложным делам и не утруждали себя такими мелочами. Ведь так можно и опоздать куда-нибудь. А какой-то серый, маленький кот, тихонько мяукающий под ногами — да мало ли их. Всех не накормишь, всем не поможешь, всех не погладишь. И не помогали никому.
Незаметный не обижался на людей. Он маленький, а они большие. Они всегда спешат. Наверное, так надо. Не ему осуждать этих существ.
*****
Умер он поздней осенью. Ночью, дрожа от холода и пытаясь заснуть и согреться. Может быть, это и получилось бы, если бы не пустой желудок. Голодный кот не может заснуть в холод. Не получается. Он так устал. Так устал, что даже не заметил ничего. Просто перестал дышать, и всё. Умер, как и жил — незаметно.
Когда он открыл глаза, то вокруг было тепло и светло. И есть не хотелось.
— Странно, — подумал Незаметный. — Вроде была осень, и шел дождь, а мне очень хотелось есть, и на тебе. Что это такое?
— А это ты умер. — заметил высокий человек в свободной одежде, стоявший рядом.
Незаметный покосился на него и ничего не сказал. Он не привык к тому, что люди разговаривают с ним.
— А я не человек, — ответил его мыслям стоявший рядом. — Я Асмоэль. И у меня к тебе дело. Я прихожу к тем, кого выбрал. Во-первых, чтобы проводить их на заслуженный отдых от мучений земных, а во-вторых, для того, чтобы выполнить свою основную работу.
— Не каждому везёт так, как тебе, — заметил Асмоэль. — Очень не каждому, я сам тебя выбрал. — Он посмотрел внимательно на худого, серого кота, сидящего у него под ногами, и продолжил:
Незаметный
— Там, — и он показал рукой. И тут же возникла прекрасная картина, от которой у Незаметного перехватило дыхание и закружилась голова. Он увидел, как на огромной красивой поляне множество разных животных играли друг с другом. Они не враждовали, а просто играли или спали. А вокруг. Вокруг было так красиво. Зелёная травка, небольшие холмики, яркий, но не слепящий свет. Между ними ходили красивые люди.
— Ой, как хорошо, — сказал Незаметный. — Неужели же и мне можно туда?
— Разумеется, можно, — улыбнулся Асмоэль. — Конечно же можно. Только вот, кое-что надо для меня сделать.
Он вытянул вперёд правую руку, и в его ладони появился свиток, который стал расти на глазах. Сперва небольшой, постепенно он превратился в ленту бесконечной длины.
— Понимаешь, — продолжал Асмоэль. — Это список. Я делаю кое-какие записи в Книге Жизни. Поэтому-то я и пришел к тебе. В этом списке записаны имена всех тех, кто проходил мимо тебя, когда ты умирал от голода. Здесь имена всех, кто отворачивался от тебя и отводил глаза. Они боялись нарушить свой покой и теперь должны будут понести наказание. Но мне от тебя надо вот что.
Я не могу наказать их, пока ты не осудишь их всех. Так сказать, своим собственным судом. Давай-ка я тебе объясню это попроще. Мне нужна твоя подпись внизу этого списка. И тогда все они получат плохую запись в Книге Жизни.
Незаметный отодвинулся от Асмоэля.
— Я не умею писать, — сказал он.
— Это не страшно, — ответил Асмоэль. — Это не страшно.
И перед серым худым котом возник самый конец бесконечного списка. Внизу, в самом конце, была маленькая, почти незаметная полоска.

— Вот сюда просто приложи свою переднюю, правую лапку, и ты свободен. Моя работа выполнена, а ты…
И Асмоэль показал на прекрасную поляну, расстилавшуюся рядом.
— А ты свободен, и можешь присоединиться к ним.
Незаметный ещё отодвинулся в сторону.
— Что такое? Что такое?! — Возмутился Асмоэль. — Ты не хочешь ставить свою подпись? Они все прошли мимо, все плюнули на твои страдания. Им были безразличны твой голод и одиночество, а ты жалеешь их?
Не разочаровывай меня, пожалуйста. Не разочаровывай. Ведь если ты откажешься мне помочь, я не смогу помочь тебе. Ну, что тебе стоит?
Просто маленькая подпись и ты свободен и счастлив. Это ведь так просто. А они не заслуживают твоего снисхождения и прощения. Поверь мне. Это наименьший из их грехов. Просто приложи лапку вот там. Где маленькая полоска. И иди.
Незаметный ещё отодвинулся от страшного, бесконечного списка.
— Ээээ. Так не пойдёт, — сказал Асмоэль. — Ты не понимаешь. Ты подписываешь, а я тебя пропускаю. И, всё. Давай, не тяни. Не заставляй меня жалеть о своём выборе.
У тебя нет совершенно никаких оснований для сомнений и колебаний. Я уверяю тебя, здесь только те, кто заслужил наказание. Подпиши.
— Ты, понимаешь. Понимаешь, — вдруг отозвался Незаметный. — Понимаешь, Асмоэль. Летом я мучился от жажды и голода. Осенью и зимой от холода и одиночества. И я очень хорошо понимаю, что такое страдание. Я не могу подписать твой список. Даже несмотря на то, что все эти люди прошли мимо меня и отвернулись. Я не могу.
Я не могу обречь их на те же муки, которые испытывал всю жизнь сам. Даже ценой вот этой прекрасной поляны.
Асмоэль присел и посмотрел в глаза Незаметному. Он посмотрел очень внимательно.
— Ты понимаешь, любитель людей. Ты понимаешь, от чего отказываешься?
Незаметный кивнул.
— Я понимаю.
— Ну что же, — сказал, вставая, Асмоэль. — Пусть так и будет. Пусть будет, как ты решил, защитник человеков.
Я приговариваю тебя сидеть на этом месте, пока последний из этого списка не пройдёт мимо тебя. Ты будешь провожать их. И если кто-нибудь из них хотя бы наклонится к тебе, даст себе труд заметить тебя и погладить. Я прощу его.
Но я накладываю печать молчания на тебя. Ты будешь хотеть помочь им и подсказать, но не сможешь. Не сможешь.
Ты будешь молчать. Они сами должны будут сделать последнее дело в своей жизни!
Асмоэль рассерженно отвернулся от Незаметного и уже собрался уходить. Но в последнюю секунду повернулся и спросил.
— Так, не передумаешь?
Незаметный молча отвернулся от Асмоэля. И вдруг…
Вдруг мягкая, тёплая рука легла на его голову, непривыкшую к ласке, и погладила. Так мягко и приятно. Так осторожно и ласково. Незаметный с удивлением поднял голову и увидел, что Асмоэль улыбается.
— Я рад. Я рад, что не ошибся в тебе, — сказал Асмоэль и, повернувшись, исчез.
А по всему существу маленького серого котика разлилось самое настоящее блаженство. Такое, совершенно непередаваемое чувство прекрасного и безмерного счастья.
Незаметный улыбнулся.
*****
О чем это я, дамы и господа? А вот о чем. Когда вас призовут на последний Суд. Самый последний.
Не спешите вспоминать все свои грехи и каяться за все скелеты, скопившиеся в шкафу. Их множество у всех. И все мы одинаковы, более или менее.
Просто посмотрите вокруг. Может быть, под ногами по этой дороге, самой последней дороге рядом с вами, немного позади, идёт маленький худой серый котик. Точно такой, мимо которого вы прошли в своей жизни тысячу раз и отвернулись, закрыв глаза, уши и сердце. Он пытается вам что-то сказать и не может.
Остановитесь. Остановитесь и поднимите его. И погладьте.
И я вам даю слово. Он улыбнётся вам в ответ..

Олег Бондаренко

 

[Meshin]

СТОЯЩИЕ У ДВЕРИ​

Муж умер внезапно. Тромб оторвался. И всё. Он сидел возле компьютера в выходной день. Там она и обнаружила его, придя из магазина. Трагедия. Ужасная, но... её утешало то, что он не мучился. Просто, как будто уснул. И даже не понял ничего. По крайней мере, так ей сказали врачи.
Его собака, добрейшей души существо по кличке Котя, пережила хозяина всего на месяц. Не смогла просто без него. Угасла потихоньку и ушла в другой, лучший мир. Где нет ни боли, ни страданий, ни горя.
Две таких потери за короткий срок тяжело перенести. Она не могла ни плакать ни кричать. Просто онемела и всё.
У любого могут сдать психика и нервы. Вот и у неё стали сдавать. Ей всё казалось, что они рядом и она разговаривала с ними. А родственники и друзья испугались. Решили, что она сходит с ума и немудрено было так подумать.
Водили её по врачам, возили на пикники и в лес по грибы. Старались отвлечь как могли. Да разве тут поможешь?
Она соглашалась со всеми и охотно ездила, но... как только возвращалась домой, всё повторялось. И мать с сестрой переехали к ней жить ненадолго. Решили, что смогут отвлечь её от грустных мыслей. И правильно. Дома стало веселее. Вот только одно. Очень уж их пугало, когда она вдруг смотрела в одну сторону и начинала говорить так, будто ушедший муж и его собака были с ними в одной комнате.
А в последнее время и того хуже. Ей всё казалось, что они стоят возле двери и пытаются войти. Женщина бежала и открывала входную дверь. Она упрашивала их войти и страшно расстраивалась, что те не заходят в квартиру.
Согласитесь, дамы и господа, тут любой начнёт с ума сходить постепенно. И они уехали, опасаясь уже за свою психику. И ей стало легче. Намного.
Никто больше не контролировал её, никто не указывал как жить и что делать.
Женщина теперь могла спокойно видеть своих ушедших и всё ещё дорогих её сердцу существ. Вот только одно её смущало.
Никак она не могла понять, что они хотят от неё. Почему не входят в дом. Ведь с самого начала они были всё время рядом. И вдруг — за дверями.
Почему?
Сперва она слышала, будто муж зовёт, а потом собака начинала скрестись в дверь. И однажды... когда этот сон о стоящих перед дверью стал её преследовать уже и во сне и наяву, она вышла в коридор и, оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться в том, что никто её не видит. Просто спросила: «Что вы хотите? Что стараетесь объяснить мне?».
***
И вот поздним вечером, когда фонари на улице освещали опустевшие дворы, а осень моросила холодным дождиком, и листья заметали переулки, снова раздался звук скребущейся собаки. Женщина, стараясь не волноваться, пошла к двери и открыла её.
«Либо входите, — сказала она, — либо скажите, что вы от меня ждёте».
И ей показалось, что Котя кивнула ей, а муж улыбнулся. И на душе у неё стало так светло и спокойно, будто сейчас она встретится с ними.
«Ну и славно, — подумала она. Вот и хорошо. Сейчас мы опять будем вместе. Что мне делать в этом пустом и холодном мире без вас двоих?»
«Ведите меня, — обратилась она в пустоту коридора. — Я иду к вам».
И совершенно отчетливо услышала, как по ступенькам вниз зацокали собачьи когти, а за ними раздались шаги мужских тяжелых ботинок.
Не задумываясь ни на секунду, она бросилась вниз по ступенькам пустых пролётов. А когда распахнула двери, ведущие из подъезда на улицу, там никого не было.
И её охватило такое страшное чувство одиночества и разочарования, что она поняла: пережить эту ночь ей не удастся.
Женщина уже собиралась закрыть двери в подъезд и вернуться в свою пустую квартиру. Чтобы провести там последнюю ночь, но тут её взгляд упал на ступеньки, спускавшиеся от подъезда на улицу и там...
Там сидели два котёнка, прижавшиеся друг к другу. Они страшно замёрзли и дрожали от холода и голода. Пищать и просить помощи у них уже не было сил. Они только смотрели на неё умоляющим взглядом. И в этом взгляде была не надежда — там были безысходность и понимание неминуемого.
Ни секунды не раздумывая, она подхватила двух малышей — Одного черного и одного белого — и со всех ног бросилась домой. В голове билась только одна мысль: «Успеть спасти. Согреть и накормить».
И через пару часов вымытые в тёпленькой водичке, накормленные куриным супом и кусочками мяса, малыши заснули, прижавшись друг к другу и к её рукам, а утром...
Она встала и первый раз за последние месяцы с удовольствием позавтракала.
Пушистые малыши лезли на её колени и толкали друг друга и их мурлыкание наполняло её сердце и душу невыразимым удовольствием.
На работе ей сделали комплимент. Все подруги, знавшие об её горе, обрадовались и заметили, что она гораздо лучше выглядит. Они спрашивали у неё, что случилось и что стало причиной такой перемены. Но разве можно было объяснить это и не стать в их глазах ненормальной? И она просто улыбалась в ответ. А дома...
Дома её ждали два новых члена семьи. Они не давали ей скучать.
***
Ночью ей приснилось, будто муж и Котя стоят у её кровати и улыбаются. И первый раз за всё время она заплакала. Во сне. И почувствовала, как два маленьких тёплых тельца прижались к ней. Она успокоилась и заснула спокойным и здоровым сном.
Больше муж с собакой не приходили. Они будто выполнили свою задачу и ушли.
Много раз она ходила на могилу мужа и собаки, которую тайно похоронила рядом с ним. Но ничего уже не видела.
Она просто разговаривала с ними и благодарила. За то, что они дали ей новый смысл в жизни.
***
Теперь она ходит по городу и кормит бездомных животных. А на упрёки, насмешки и издевательства никогда не отвечает. Разве можно объяснить людям, почему она это делает? Кто поймёт и поймут ли?
Да и зачем?
Она просто улыбается всем в ответ. И обидчики смущаются и отходят, а некоторые начинают помогать.
Может, потому, что видят что-то особенное в этой женщине? А может, потому, что и у них просыпается что-то хорошее внутри.
Она встречается с родственниками и ездит с подругами на пикники.
Что помогло ей прийти в себя?
Не знаю.
Но знаю точно, что ушедшие муж и собака по имени Котя довольны. Они выполнили свою задачу.
Помогли ей выжить, а значит всё будет хорошо.
Так о чём это я? Ах, да. Точно.
Держите двери открытыми. Может, и к вам однажды постучатся и попросят подобрать двух котят, а может, щенков.
Неважно, кого.
Не закрывайте двери и не проходите мимо. Ведь это ваш шанс. Может, и последний.

 

[Meshin]

Петрович был старым холостяком​

Жил себе и жил, одиночество его не тяготило. Работал, как лошадь ломовая. Работу свою любил. Привык он все делать идеально, чтобы порядок был во всем.
А сколько с женщинами ни встречался, идеальной так и не встретил. В тот год, в конце июля, отправился Петрович в отпуск. На юг. Устал очень, захотелось ему слегка убежать от цивилизации. Залез в интернет, дал объявление. Откликнулась женщина с двумя детьми, жительница южного села. До моря минут 20 пешочком, зато место вдали от курортов и городов, отдельная комната. И по договоренности (за его продукты) сготовят бесплатно домашнего.
В общем, соблазнился. Доехал без приключений, навигатор не подвел. Дом был старым, но чистеньким, комната уютной, а хозяйка доброжелательной. По двору бегала маленькая собачка, тойчик. В саду созревали фрукты, а пара детей - мальчик и девочка - возились по хозяйству. Хозяйка Петровичу не досаждала, спрашивала, что приготовить, щедро угощала клубникой и мило улыбалась. Петрович целые дни проводил на море: плавал, лазил по скалам, фотографировал и писал старому приятелю в ВК. Порой он задумывался, откуда у 50- летней женщины такие маленькие дети. Задумывался-задумывался, да и спросил:
- Анна Александровна, это Ваши внуки?
- Нет, - ответила Анна, - мои сын и дочь, просто поздние. Семьи не сложилось, замуж не вышла и решила хоть детишек родить. Да и не такая уж я старая, мне ведь 48.
Пока разговаривали, пригляделся Петрович к хозяйке. Приятная, мягкая, улыбчивая. Да и имя ему нравилось. Анна, Нюшенька. Маму его так звали. И пахло от Анны клубникой и сливочным маслом. Молодое виноградное вино было вкусным, вечера чуть прохладными, а небо - звездным. Оба они не кривлялись, что уж там, взрослые. Днем вели себя как обычно, а ночью Петрович тихо проходил на хозяйскую половину, к Нюшеньке. А потом крался в свою комнату. Детишек-то нельзя будить. Мелкий песик даже не тявкал на Петровича, посматривал хитренько, словно понимал. Хорошая псина, экономная. Съедала пару столовых ложек, но охраняла двор добросовестно, Матильдой звали. И стала Матильда ходить с Петровичем на море, плавала даже, потом вылезет, встряхнется, подсохнет на солнышке, и домой бежит раньше Петровича. А он - следом. Но однажды Мотя не пришла. И Петрович отправился ее искать, звал, кричал, написал с десяток объявлений, пошел клеить. Куда исчезла собака? Непонятно.
Пожилая соседка сказала, что, может, приезжие утащили, те, что снимают жильё на другом краю села. Петрович пошел туда. Дошел, а ему сказали, что они уехали с маленькой собачкой час назад в Москву. Петрович вернулся, сел в машину и погнал. Нагнал километров через 80 и перегородил дорогу. Из джипа вышли две девицы, молодые, нахальные.
- Э, уберите машину. Ездить не умеете. Сейчас милицию вызовем.
- Вызывайте, - ответил Петрович, - только сначала верните собаку.
- Да прямо, раскатал губу, - засмеялась та, что повыше, - она бездомная, мы ее спасаем.
- Она не бездомная, - ответил Петрович, - у ней семья есть. Не Ваша это собака.
- Да пошел ты вон, - завизжала вторая. - Не уберешь машину - стекла побьем.
Петрович их обошел и позвал: «Мотя, Матильда». Мотька затявкала и забегала по сиденьям, пытаясь пролезть в приоткрытое окно. Девицы хватали Петровича за руки, ругались матом и пытались драться. Петрович не знал, что делать, растерялся: не бить же женщин.
Выручил подъехавший гаишник, толстый, потный, кряхтящий. Периодически затыкая уши от криков девиц, лейтенант взял Матильду на руки.
- Тихо все. К кому собака пойдет, тому и достанется. Документов-то на нее ни у кого нет.
- Кнопочка, Пусенька, - засуетились девицы, достав колбасу, - иди к нам, в машинку иди.
- Поехали, Мотя, домой, - сказал Петрович.
Гаишник поставил собаку на землю. Матильда рванула к Петровичу, виляя хвостом и громко тявкая.
- Ну, вот, кажись, разобрались, - засопел гаишник.
- Нет, собака наша, - закричали девицы. - Права не имеете её у нас забирать. Мы Вашему начальству пожалуемся. Мы ее от самовыгула спасли!
Гаишник налился кровью.
- Вот что, "спасительницы", или по-доброму уезжайте, или сейчас проверю страховку, огнетушитель, знак стоп, аптечку. И все таблетки в ней пересчитаю. Автомобиль у Вас грязный. Да и на предмет угона надо машину пробить. А комп только на базе.
Джип исчез быстро.
Петрович пожал гаишнику руку:
- Спасибо, офицер.
- Не за что. У меня самого такой кобелек. Гавкун и хитрован. Зимой в жилетке ходит, мерзлявый. Хорошая порода, верная. Да и размер удобный. Ну, удачи Вам. Не нарушайте.
Петрович сел в машину, Мотя улеглась на коленях, маленькая, тепленькая, шкурка словно велюр. Хорошо стало Петровичу, давно так хорошо не было. Дорога ровная, машинка урчит тихонечко, и Мотька славная. И среди этого "хорошо", взгрустнулось вдруг: уезжать скоро. В пустой квартире не ждет никто. Прокралась мысль развернуться и уехать вместе с Мотей домой. Что там тех вещей? Пара футболок, белье и тренировочный костюм. Мысль мелькнула. Петрович ее отметил, вздохнул и поехал к Анне. Оставшаяся неделя была дождливой. Но Петрович все равно ходил купаться. И Матильда с ним. Ночью он крался в Нюшину спальню, а по утрам все чаще грустил.
В день отъезда было солнечно. Петрович вещи сложил с вечера. Отдал Анне подарок, попрощался, оставил свой номер телефона и сел за руль. Он потихоньку набирал скорость, думая о том, что отпуск окончен, и окончен отпускной роман, пора возвращаться к привычной жизни. Уже выехал с грунтовки на асфальт и вдруг заметил, что за машиной бежит Мотя. Петрович прибавил газу, а Мотя побежала быстрей. Петрович набирал скорость. Маленькая собачка отставала, отставала и исчезла. И Петрович остановился. Вышел из машины, закурил и заметил, что руки дрожат. Он выкурил всю сигарету, сунул окурок в машинную пепельницу и посмотрел на дорогу. По асфальту двигалась крошечная точка.
И Петрович побежал. И молился, чтобы не было ни одной машины, раздавить могут . Он лет десять так не бегал. Матильда неслась ему навстречу, кажется, из последних сил. Ее шерстка вся запылилась, пыль была на языке и в глазах, даже в маленьких ушках. Короткий хвостик завилял, и собачка попыталась залаять, но только чихала. Петрович схватил Матильду на руки, и стал обтирать от пыли. Налил в пригоршню воды из бутылки, чтобы попила. Потом позвонил Анне:
- Ваша собака у меня. Она побежала за машиной. Вы не волнуйтесь, я сейчас ее привезу.
- Можете не привозить, если она Вам нужна. Я ее подобрала дней за 10 до Вашего приезда. Ее из фургона выкинули у магазина.
- Правда можно забрать?
- Правда.
И Петрович забрал.
...
Через полгода на кафедре он случайно услышал разговор.
- А ты знаешь, на ком ректор женился?
- Да, говорят, на приезжей какой-то. Ты ее видела? Как она тебе?
- Видела. Обычная, не девица юная, ровесница ему, да еще с парой детей. И с собакой.
- Хорошо хоть курей с собой не притащила. Интересно, чем она профессора обворожила? Какое такое средство нашла, что привела под венец старого холостяка? Вот бы мне такое.
Петрович сделал пару шагов, и сотрудницы его увидели. Заулыбались, заюлили:
- А мы тут обсуждаем, чем же Вас жена приворожила.
- Очень хотите узнать?
- Ой , Сергей Петрович, не томите, откройте секрет, было ли приворотное зелье?
- Было, дамы, было, сильнейшее. Наивернейшее.
- А с нами Ваша жена не поделится им?
- Нет, дамы, не поделится. Это невозможно.
Петрович засмеялся и пошел домой. К Анне и детям. И Матильде...

 

[Meshin]

Французская кухня​

Сидел я как-то, жрал шашлык и размышлял о всяком. И вдруг сообразил: хвалёная французская кухня — это кухня голода и отчаяния.
Лягушачьи лапки, улитки, мидии, заплесневелый или высохший сыр, луковый суп, артишоки... это все предел голода, когда жрётся всё, что можно разжевать, далее пойдут кожаные ремни. Кухня реальной нищеты, которую завернули в красивую оболочку якобы "изысканности" маркетологи.
Целое поколение выросло в дискурсе: "это вы там Остались и пьёте водку - а я Достиг и пью вискачок не ниже 12-ти лет".
И тут такой облом. Руккола, понимаешь, краснодарская.
Да ради этого ли люди-то жили, вписывались в темки и встраивались в схемки, прогрызали путь к светлому будущему, освещаемому неоновыми логотипами престижных брендов и высочайшей калорийностью удачно сфотканных блюд?
Сказать ведь им, что, например, престижная итальянская приправа орегано - это всего лишь душица, которую бабка заваривала в детстве от кашля - удавятся от ужаса бытия и несовершенства мира.
А моцарелла - это если в молоко плеснуть скисшего вина (уксуса, говоря проще), и откинуть на марлю.
Неликвид, в общем, который пить никто уже не может, утилизировать хоть как-то.
Добить тем, что суши - это когда нищий рыбак (которого на берегу за блеск ножа просто зарубит любой самурай) сидит в море в лодке и торопясь, срезает дольками мясо со свежепойманной рыбы, потому что развести огонь нельзя.
Потом макает в уксус, потому что в рыбе весёлые червячки кишат, а потом лезет холодной рукой в мешок с рисом, скатывает там комочек влажного и солёного от морской воды риса и жрёт это.
Причем панически оглядываясь, не видит ли кто - они вообще это в мозг не смогут уложить.
Можно провести контрольный выстрел, рассказав, что такое фондю.
Это когда нищий швейцарский крестьянин, обогревая зимой хату собственным теплом, ползёт в погреб (а там всё сожрано) и собирает окаменелые обрезки сыра, чтобы разогреть их, и когда они станут мягкими - туда сухари макать. Просто потому что жрать было нечего.
Еще стоит напомнить, что единственное блюдо американской кухни - это украденная у индейцев птица, и мега-праздник беглого англо-переселенца (т.е. уголовника), который годами жрал солонину и бобы.
Вот мега-праздник у этого интеллектуала был - раз в год поесть большую запечённую птицу, стырив её у местных (которых в рамках протестантской благодарности потом отравить исподтишка).
А престижный французский суп буйабес - это когда рыбак, живущий прямо в своей лодчонке (потому что даже на шалаш на берегу денег нет), продав основной улов, заваривает остаток, который не удалось продать даже за гроши.
И на всё это смотрят живущие в стране, где буженина, расстегаи, блины с икоркой, стерлядь да двенадцатислойный мясной пирог, балык, кулебяка на 4 края и 4 мяса. Смотрят и офигевают.

Потому что всё вышеперечисленное внезапно не престижно - ибо незагранично.

Ешьте, сколько влезет, всё равно много уже не влазит.
В человеке важен не вес, а то, как он его носит!
Спите, сколько хотите, у пенсионера когда встал, тогда и утро.
Не ждите, когда кто-то сделает вас счастливым - налейте себе сами.
Если вас незаслуженно обидели, вернитесь и заслужите!
Не жалуйтесь на судьбу, ей с вами, может быть, тоже не сильно повезло.
Если жизнь после 50ти вас не устраивает, примите ещё пятьдесят.
И не берите от жизни всё - не донесёте!
Относитесь к себе с любовью, а ко всему остальному - с юмором (как Ширвиндт).
Александр Ширвиндт

 

[Meshin]

Всякое бывает, Судьбу проглядели.​

Ждёт дачный народ автобуса, домой ехать. Подъехал.
Зашевелилась очередь, заволновалась..., как бы сидячее место отхватить. Открылась дверь, только кинулись места занимать, а там старушка-не старушка, выходить собралась.
Лицо серьёзное, котомка за плечами и палочкой помогает спуститься.. На последнюю ступеньку встала, на палочку опёрлась, а другую руку протянула, чтобы помогли выйти. А очередь-то застыла в ожидании свободного входа.
Так и никто не подхватил её руку, не помог ей выйти.
Оглядела он всех взглядом серьёзным, рукой ухватилась за край выхода и сама спустилась на землю. Толпа, не замечая старушку-не старушку, рванулась в автобус.
А она стоит в сторонке, смотрит на давку и тихо говорит:
-- Значит хорошо живёте, раз помочь нет времени.
Тихо так сказала, но все услышали.
И ушла. Все оглянулись, но она уже была далеко.
Не так много времени прошло с тех пор, но у всех, кто тогда ехал домой в том автобусе, плохие дела пошли, как сглазил кто-то.
А ведь это была наша Судьба, а мы ей не помогли -- сказал один из них.
Бросились её искать, чтобы прощения попросить, но как теперь Судьбу найти, сами от неё отвернулись, спешили свободное место занять.

 

[Meshin]

Большая собака, знаете ли...​

Когда-то давно у меня были жена и собака марки дог. Обе, кстати, суки. Понятно, что ни о какой любви меж ними речи не было.
Ревность. И постоянное желание устраивать друг другу какие-нибудь мелкие женские гадости. Что, впрочем, не мешало им нормально сосуществовать. А для меня так и вовсе часто имело весьма положительный эффект.
Например, когда жена в первый раз в присутствии собаки повысила на меня голос, та просто загнала ее на кухню. Очень не любила крика в адрес хозяина и нервной атмосферы в доме. Теперь, если жене приспичило на меня покричать, она закрывалась на кухне и делала это через стекло.
Собака вставала лапами на стекло с этой стороны, и начинала лаять в ответ. Постепенно ярость жены переключалась полностью на собаку, они какое-то время лаялись через стекло, потом еще какое-то время молча сидели по обе стороны двери, остывая, потом расходились. Конфликт этим, как правило, исчерпывался. Оставалось только протереть стекло. Очень удобно. А! Да. Я обычно все это время смотрел в комнате телевизор.
В отместку жена запретила собаке спать в нашей комнате. Привычка на ночь притаскивать свою подстилку и устраиваться возле кровати с моей стороны образовалась у нее с момента появления в доме. Жена потребовала врезать в дверь автоматический замок. Аргументировала тем, что присутствие третьего персонажа ее смущает. Странно. Присутствие соседей сверху, снизу и по бокам не смущает, а собаки - смущает. Ладно. Желание женщины - закон.
Собака поступила следующим образом. Она стала стелить себе, когда все улягутся, под дверью спальни. Когда ночью хозяйка шла, спотыкаясь о собаку и тихонько матерясь, в ванну или туалет, что происходило непременно, тихо брала подстилку и ныкалась на свое обычное место. В результате формально интересы всех сторон были соблюдены.
Ну ладно, про эту конфронтацию можно чесать до бесконечности. Ближе к теме. Чем характерен собака древней породы дог? Ну, размерами. Тонкой душевной организацией. Маленьким компактным мозгом или отсутствием оного. Слабым желудком. И, самое главное, - сломанным ограничителем в блоке, который отвечает за насыщение. То есть, буквально, собака дог будет жрать, пока есть чего жрать. С обратной стороны собаки съеденное может начать вываливаться, но она не остановится. Я не великий знаток, поэтому не стану утверждать, свойство ли это породы, или недостаток вот этого вот единичного экземпляра. Но эту собаку в быту так и звали - Мясорубка.
Однажды я возвращался с работы в предвкушении пирогов. Жена с утра месила тесто, кочегарила духовку и готовила начинку. Однако заместо запаха выпечки меня встретил запах беды. Беда пахла отвратительно:
– Понимаешь, я только на секундочку к телефону выскочила! Мама позвонила...
Телефон, как и в любой нормальной пост-советской семье, стоял в прихожей.
За "секундочку" собака дог прошла на незапертую, к своему удивлению, кухню. Обнаружила там на табуреточке шестилитровую кастрюлю сдобного дрожжевого теста. И сожрала.
– Понимаешь? Я и оглянуться не успела, а кастрюля чистая! Будто в ней и не было ничего! - с возмущением и слезой в голосе говорила жена. - Что смотришь, сволочь?! - это уже собаке. Виноваты были все. Собака, мама, телефон, погода, курс доллара, соседи, и я, конечно. Жена была жертвой.

Ее надо было срочно утешать. И не дай бог спросить, почему дверь на кухню оказалась незапертой. Ну, "на секундочку же". Таймер определения времени последнего разговора показывал 34 минуты 18 секунд.
Что такое собака марки дог с шестью литрами дрожжевого теста внутри? Это, товарищи, граната многоразового использования. С выдернутой чекой и периодом действия раз в полчаса.
Только я успел умыться и приготовился поужинать, детонатор защелкал в первый раз.
Как мы бежали! Четыре пролета не касаясь ступеней. Второй этаж, лес за домом. Мы успели. Представляете себе водяную пушку для разгона демонстраций? А направленный взрыв? Ну, хоть действие огнемета в кино наблюдали? Вот. Примерно так это и сработало. Собака упиралась лапами в грунт, чтобы компенсировать реактивную тягу, но ее все равно протащило до ближайшего дерева. Тяга была - я те дам!
Были жертвы. Да. Две поваленные чахлые березки, птичка, ныкавшаяся в кустах, кошка, которая за этой птичкой наблюдала - все пали замертво. Вообще все живое, попавшее на линию огня, опало, зачахло, пожухло, схлопнулось и сдетонировало. Облако ядовитого газа легкий ветерок подхватил и понес в сторону Москвы. Были ли жертвы среди гражданского населения - не знаю. Тогда сведения о катастрофах с применением химического оружия тщательно секретились.
Мы устало шли обратно и я спрашивал:
– Мясорубка! А если бы там было не шесть литров? Десять? Двадцать?
Собака смотрела на меня печальными глазами, и было понятно, что размер не имеет значения. Вкусного теста много не бывает.
Думаете - все? Трое суток! Трое суток или чуть больше, днем и ночью, в дождь, снег и цунами, с периодом в полчаса детонатор щелкал и мы мчались. Иногда мы успевали. Иногда нет. Тогда я брал ведро, тряпку, и шел замывать следы нашей неуспеваемости. Окрестности были интенсивно задристаны сдобным дрожжевым тестом, пропущенным через Мясорубку, в радиусе километра. Соседи злобно косились и гуляли своих шавок в другую сторону.
Пришлось взять отгулы. Жена сидела дома и бег галопом раз в полчаса ей бы не повредил. Но "это же твоя собака!" Спал одетым (да и какой сон?). Активированный уголь и еще какие-то химпрепараты засыпались в собаку горстями. Но это было равнозначно попИсать на горящую нефтяную скважину.
Прошло много лет. Меня уже давно не раздражают "секундочка", "минуточка" или "я щас" любой продолжительности. Но когда я слышу в оправдание "я только на секундочку отвлеклась (вышла, отошла, отвернулась, нагнулась)" у меня перед глазами стоит табло с красными мигающими цифрами 34:18 и запах сдобного дрожжевого теста, пропущенного через Мясорубку.

 

[Meshin]

Как мы с Вовкой бабку вылечили​

Однажды мы с Вовкой посетили странное мероприятие. Оно повлияло на развитие некоторых событий впоследствии. То, что оно было не странным, мы поняли совсем потом. Когда это было уже поздно. Как говорят – дорога ложка к обеду. Вот и нам надо было сразу всё сказать, а не беречь нашу детскую психику. Тем более, что наша психика по опыту покрепче, чем у бабки с дедом.
Взяла как-то нас с Вовкой бабка с собой в гости. Точнее это мы думали, что в гости идём. Зашли мы в дом. Народ слоняется без лишнего оптимизма. Все какие-то грустные. Дальше прихожей бабка нас не пустила, но и от сюда было видно, что какой-то поп в комнате машет чем-то, что выпускает из себя дым и что-то бормочет, глядя в книгу. Я до этого момента попов ни разу не встречал вживую. Но по телевизору видел и точно знал, что это он. Вот только как эта штука дымящаяся называется, вспомнить не смог. Я помню, что в этом доме живёт знакомая бабки и не так давно она заболела. Мы раньше ходили в гости к ней, но тогда нас пустили в комнату.
— Баб, — дёрнул я её за руку. — Это поп?
— Сам ты поп, — бабка постаралась сказать это строго, но тихо. — Это батюшка.
— Чей? – не понял ответа Вовка.
Бабка посмотрела на него и, судя по всему, сначала не поняла сути вопроса.
— Что чей? — переспросила она.
— Батюшка чей? — пояснил Вовка.
Бабка снова не поняла и посмотрела на меня, как будто я переводчиком был с Вовкиного на бабкин язык. Я тоже пожал плечами. Потому что сам понятие не имел, кто такой батюшка и чей он должен быть. В комнате был определённо поп.
— Батюшка — это чей-то батя? — пояснил нам Вовка. — Ну, папа.
— Это поп, — не сдавался я. — Я по телевизору и в журнале "Крокодил" видел.
Бабка посмотрела по сторонам. Люди начали уже оглядываться на нас с явным осуждением.
— А зачем он дымом машет и поёт? — не унимался Вовка.
— Нечисть и заразу изгоняет, вроде вас. Так! Антихристы, — бабка развернула нас и подтолкнула на выход. — зря я вас с собой взяла. Идите домой и носа на улицу не высовывайте. Хотела, чтобы вы с бабой Нюрой попрощались.
— А баба Нюра уезжает куда-то?
— Если бы у неё такие внуки, как вы были, то давно бы уже уехала. А так прожила долгую и счастливую жизнь, — бабка с сожалением покачала головой, видимо решив, что мы не готовы принять полную информацию.
А мы и не напрашивались. Уж лучше погулять в такой день, чем сидеть в душной избе у Никитичны. Тем более, что народу ещё набежало. Ну, уезжает соседка, а нам-то что с того?
По пути домой мы повстречали деда. Он шёл навстречу нам.
— Вы откуда? — поинтересовался он.
— От бабы Нюры, — ответил я.
— Бабка там?
Мы ответили, что бабка там и она провожает бабу Нюру, а нас выгнала. Ещё там куча народу и поп. Дед сказал, что правильно, и нечего нам там делать. Малы ещё. И не поп, а батюшка, как и бабка поправил он меня. На что Вовка задал снова свой резонный вопрос: чей? Дед оказался сообразительней и ответил, что всех. Вовку это устроило.
— А баба Нюра выздоровела, раз она уезжает? — спросил я у деда.
Дед на секунду завис. Приподнял кепку и почесал макушку, обдумывая ответ. Судя по всему, сообразил он, бабка не вдавалась в подробности «отъезда» бабы Нюры. Он решил не бежать впереди бабки, чтобы не оказаться вдруг виноватым.
— Ну… — задумался он ещё на некоторое время, — можно сказать, что теперь она точно не болеет. И в некотором роде отправляется от сюда далеко.
Затем он вспомнил, что он уже опаздывает и, велев нам отправляться домой, чтобы не гневить бабку, побежал к Никитичне. Мы же на всякий случай отправились домой.
Прошло несколько дней. Мы с Вовкой сидели дома. На улице второй день шёл дождь. Бабка приболела и тоже находилась постоянно дома. В основном лежала на кровати и дремала. Из-за дождя врачиху вызывать не стала, а от нашего лечения она категорически отказалась.
— Мир, конечно, не без добрых людей, но от добра добра не ищут. Я лучше сама. Надёжнее.
Но мы же с Вовкой не могли оставить бабку в таком состоянии. Хотя, скорее всего, нам скучно было сидеть без дела. И тут я вспомнил про Никитичну. Про то, как она болела, болела, а потом вдруг раз и уехала. Буквально в один день выздоровела. Вспомнил про дым целебный, который заразу изгоняет.
— У меня есть идея, — обнадёжил я Вовку.
Обнадёжил, потому что сидеть без дела было невмоготу. Я рассказал ему, что, несмотря на то, что бабка возражает против своего лечения, мы всё равно сможем ей помочь. Как минимум –попробовать. Это не зелёнка, и хуже точно не станет. Нужен только инвентарь.
Я уже давно заприметил в углу эту штуку. Она как раз подходила на роль той самой кадилки. В углу, где на полке стояли бабкины иконы, висела лампадка. Я, конечно, тогда ещё не знал, что она так называется. Это уже потом бабка всё популярно объяснила. Но на тот момент название было неважно.
Пока бабка спала, а дед отлучился по делам, мы с Вовкой сняли лампадку. На всякий случай взяли ещё икону. Я разумно прикинул, что хуже тоже не будет. Раз бабка с ней периодически разговаривает, то только на пользу пойдёт. Книгу мы нашли в шкафу. Взяли ту, что постариннее и потолще. Я так понимал, что главное соблюсти ритуал и дыма побольше.
Не скажу, что я прям верил в благополучный исход. Внутренне чутьё подсказывало, что будет всё как раз наоборот. Но намерение у нас было самое благое. Сила мысли затмевала разум. Иногда бывает такое, что самая дурацкая затея кажется гениальной. Ты даже наперёд представляешь уже все ещё необъявленные благодарности.
Итак. У нас с Вовкой было почти всё готово. Книжка, лампадка и даже икона. Нужно было ещё петь. Проблема была только в одном. Я не помнил, что там пел тот самый батюшка. Отдельные слова всплывали в памяти, но они перемешивались с другими из бабкиных молитв. И ещё надо было чем-то заправить лампадку, чтобы она дымила. Но тут как раз проблемы не возникло. Я взял из дедовского мешка махорки.
Через некоторое время мы на изготовке стояли возле бабкиной кровати. Вовка с лампадкой, я с книжкой. Сначала я хотел дымить, но Вовка сказал, что если дымить будет не он, то отказывается бабку лечить. Пришлось ему уступить.
Запалив махорку и чуть раздув её, Вовка начал раскачивать лампадку. Начало вонять так, как будто несколько дедов закурили одновременно. Я открыл книгу наугад и начал нараспев петь всё, что мог вспомнить. Главное слова специфически растягивать. Возможно, это важно.
— Отче-е-е на-а-а-а-аш. Да святи-и-ится имя-я-я-я твоё-ё-ё.
Вовка лыбился и увлечённо махал лампадкой, а я пытался ещё что-то вспомнить.
— Иже-е-е…. иже-е-е… — тут меня заклинило, так как больше вспомнить ничего не мог.
И я решил просто петь текст из книги. Ну, по сути. Какая разница? Перевернул страницу и начал.
— Мясо-о-о обмы-ы-ы-ыть, разруби-и-и-ить…
На слове «разрубить» бабка зашевелилась и открыла глаза. Повернула голову в нашу сторону. Тут я вспомни ещё слова того самого батюшки и продолжил, глядя на бабку.
— Вечный поко-о-о-ой. Вечная па-а-а-амять. Аминь, – закончил я обряд исцеления и захлопнул книгу.
Судя по тому, как у бабки округлились и выросли в размерах глаза, ей стало значительно лучше. Если до этого она их чуть приоткрывала и смотрела из-под век, то тут был явный прогресс.
В тишине только цепочка позвякивала на лампадке, которой размахивал Вовка. Но тишина эта была обманчивой. Что-то вроде затишья перед бурей. Я даже услышал, как у меня мурашки по спине протопали и убежали куда-то в район пяток. Судя по всему, пора было последовать их примеру.
Бабка приподнялась на кровати и проследила за колебанием лампадки, которой всё ещё размахивал Вовка. Судя по её растерянному виду, она пыталась собрать воедино всё увиденное и прийти к умозаключению. Затем она села на кровать, спустив ноги на пол. Посмотрела ещё раз на Вовку с дымящейся лампадкой в одной руке и иконой во второй. Затем она перевела взгляд в угол, где всё это висело до этого момента. Теперь ей, кажется, стало всё понятно.
— Вы охренели? —совсем не больным уже голосом промолвила она. — Какой покой? Какая вечная память? Да с вами никакого покоя! Мать вашу! Иже на небеси они собрались меня отправлять! Чуть дом не спалили ещё!
Мне так показалось, что миссию мы свою выполнили. Результат налицо. Главное теперь вовремя ретироваться, чтобы не получить результатом по жопе. Бабка хоть и выздоровела одномоментно, но была чем-то недовольна. Что опять же указывало на её полное исцеление.
Я аккуратно положил книжку на пол, и Вовка тоже последовал моему примеру. Он перестал размахивать лампадкой и поставил её на пол. Икону протянул бабке. Та одной рукой взяла икону, а второй попыталась схватить Вовку. Победила молодость. Вовка оказался резвее, и через секунду мы уже выскочили из комнаты.
— Вы же всё равно вернётесь, попЫ самозваные! — кричала нам бабка вслед. — Я вас так отлучу от церкви, что ваши пОпы распрощаются с вечным покоем!
Наш побег длился недолго. На крыльце нас перехватил дед. Он как раз возвращался домой. Услышав грохот и топот, он принял позу голкипера, и когда распахнулись двери из сеней на крыльцо, он был уже готов.
Когда он вернул нас домой, бабка уже подняла книгу и лампадку. Со стороны это выглядело странно. Для деда странно.
— Я смотрю, ты уже совсем выздоровела, — дед с подозрением посмотрел на бабку.
Та пыталась задуть дедову махорку в лампадке, но получалось только ещё хуже.
— Да чтоб вас! — встала она с кровати и прошла на кухню.
Затем она вернулась и взяла икону. Вернула её на место вместе с лампадкой. Взяла книгу, которую я использовал для исцеления и, сев за стол, открыла её.
— Может, скажешь чего-нибудь? — дед сел напротив. — Ещё утром валялась без сил, а сейчас…
— Выздоровеешь тут, — бабка листала страницы. — Когда тебя живьём отпевать начнут, вмиг выздоровеешь. Вечный покой вам только сниться теперь будет.
Бабка сурова посмотрела на нас с Вовкой, а дед всё ещё ничего не понимал.
— Вот оно где, — бабка остановилась на одной странице. — Рецептом борща отпевали, ироды.
Чуть позже бабка рассказала деду, что произошло. Затем мы с Вовкой рассказали, что мы именно делали. После нам уже объяснили, что Никитична умерла, а не уехала. И батюшка не лечил её дымом.
— Но я тебе вот что скажу, — наклонилась бабка и зловеще промолвила. — Ты нашёл самое страшное заклинание из всей поваренной книги.
Я ничего не понял. Вовка тоже удивлённо хлопал глазами, и даже дед ничего не понял. Бабка продолжила.
— Когда вырастешь, попадёшься ещё на него. Найдётся такая, которая так мясо обмоет и разрубит, мозгов тебя последних лишит, что душу свою отдашь.
Но я всё равно ничего не понял. Потребовалось ещё много лет, чтобы снова столкнуться с этим заклятием и вспомнить бабкины слова.